автохтонных народов на территории Украины насчитывается аж… ДВА – собственно украинцы – и крымские татары
И учесть, что эти оба языка этих "автохонов", не считаются автохонными на Украине:
Соболевский А. И. Древнекиевский говор
Население Киевской и вообще Южной Руси бежало при нападениях половцев и татар не сплошными массами, а вразброд, и могло селиться на новых местах — в Полесье, на Волыни, в Галиции, в Польше, в Белоруссии — не целыми общинами (как немцы в России в XVIII и XIX вв.), а отдельными семьями, среди тамошних горожан и селян. При таких условиях оно должно было быстро ассимилироваться с местным населением во всех отношениях и потерять свои киевские черты языка, быта, даже религии. Потомки беглецов, пятое — десятое поколения, были уже совершенные полешуки, галичане, поляки, белорусы, не имевшие сколько-нибудь ясного представления о родине своих предков. ПоэтомуIII мы можем говорить не о возвращении в южнорусскую степь киевских русских XII—XIII вв., а о движении туда населения из Полесья, Подолья, ВолыниIV, Галиции, Польши, Белоруссии. И это движение не было благоустроенным. Люди шли случайными группами или даже поодиночке и оседали там, где находили для себя подходящие условия. И здесь имела место обычная ассимиляция: меньшинство быстро слилось с большинством и утратило свои черты. Таким образом северный малорус, белорус, поляк превратился в южного малоруса, так как большинство пришедшего в степь населения было, конечно, из наиболее близких к степи населенных мест Подолья, Волыни, Галиции.
Отсюда тесная связь языка новых жителей южнорусской степи с языком исконных обитателей Подолья, Волыни, Галиции. Их говоры представляют собою части одного южномалорусского поднаречия, отличительная особенность которого — «i» на месте древнего «о» (в известных случаях) — отсутствует в северомалорусских говорах Полесья. В этих последних вместо этого «i» слышатся дифтонги «уо», «уэ», «уы», «уi» и т.п.V, представляющие собою с точки зрения истории языка нечто более древнее, чем «i».
Действительно, чтобы понять переход «о» в «i», мы должны предположить, что «о» превратилось сначала в дифтонг «уо», потом в дифтонг «уэ», потом в дифтонг «уы» и, наконец, в дифтонг «уi», из которого, при усилении второго из его составных элементов за счет первого, получилось уже «i».
Само собою разумеется, такой длинный ряд звуковых переходов (вообще редких, в целом они — нечто в своем роде единственное) не мог произойти среди широко раскинутого населения, на значительном пространстве территории; он должен был развиться среди сплоченного, более или менее густого населения, на сравнительно небольшой территории.
Несомненно — галицкие памятники конца XIV в. не знают этого «i» из «о» (в них только «у», то есть «уо», «уэ» или что-нибудь подобное); следовательно, оно развилось относительно поздно, уже в XV в., когда между областью с исконным южномалорусским, говорящим на «i» населением и Киевом находились на юге — пустая степь, а на севере — северомалорусское, не знающее «i» из «о», Полесье. О том, чтобы южномалорусское «i» из «о» могло произойти в двух концах Южной Руси — и в Галиции, и в Киевщине — самостоятельно, независимо в одном месте от другого, кажется, никто не решится сказатьVI.
Отсюда один вывод: южнорусское, говорившее уже на «i» население пришло к Киеву, в приднепровскую степь, с запада, из Подолья, Галиции, Волыни, и здесь ассимилировало с собою старых жителей, более или менее незначительных по числу и разбросанных по месту жительства (Киев, Черкассы, Канев).
Памятники галицко-волынского происхождения, известные нам с половины XII в., имеют «ять» вместо древнейшего «е» (в известных случаях). Удлинение гласных как следствие исчезновения глухих, с которым мы здесь имеем дело, чуждо великорусскому и белорусскому наречиям; оно принадлежит лишь древнему галицко-волынскому говору и генетически связанному с ним малорусскому наречию. Вместе с тем оно известно в западнославянских языках, между прочим в польском и чешско-словацком.
Наблюдения над историей звуков показывают, что языки соседние территориально, особенно те, которые между собою родственны, иногда развивают у себя одни и те же звуковые явления. Ввиду этого понятно как присутствие удлинения гласных вследствие исчезновения глухих рядом и в галицко-волынском говоре древнерусского языка, и в языке польском, и в языке чешско-словацком, так и отсутствие этого явления в белорусском наречии, которое в эпоху исчезновения глухих в русском языке было отделено от польского языка широким поясом литовского населения (ятвягов). Киев с тянувшею к нему областью был так удален от польско-словацкой территории, что скорее можно ожидать в его говоре отсутствие общих с польским и чешско-словацким языками черт (как в белорусском наречии), чем присутствие (как в галицко-волынском говоре).
Родиною малорусского наречия должен считаться юго-западный угол древнерусской земли. Если мы взглянем на карту России домонгольской эпохи, то увидим, что в этом угле находятся те Галицкое и Волынское княжества, которые в конце XII в. объединяются в одно политическое целое. Ни то, ни другое не обнаруживает близких связей с Киевщиной. Что естественно: между цветущею Волынью и Киевщиной, в западной части Киевского княжества, находится болотистое и слабо населенное Полесье.
