«Психоанализ белорусской оппозиции». Ч. 1
Александр Черницкий
Об Александре Лукашенко российские медиа говорят охотно, в то время как белорусским оппозиционерам внимания уделяется немного. Скоро в Белоруссии стартует очередная президентская гонка, и групповой портрет противников харизматичного белорусского лидера, надо полагать, заинтересует читателя. Кто вот уже 16 лет кряду мечтает перехватить у него власть?
Игра в слова
В отличие от прочих советских республик, в БССР язык титульной нации практически не использовался, хотя белорусы составляли 80% из 10 млн граждан. За исключением националистов – ох, и редкие были диковины! – «на мове» говорили главным образом теле- и радиоведущие. Говорили, разумеется, в эфире; в быту даже они пользовались «великим и могучим».
Приезжие диву давались: в ходе интервью журналист задавал вопросы по-белорусски, а ответы получал по-русски. Да и в газетах на белорусском языке нередко печатались лишь «шапка» и выходные данные. Многие белорусы, вроде бы изучавшие белорусский язык в школах, попросту не понимали «роднай мовы», не говоря уж о том, «каб размаўляць на ёй».
В сельских районах население по сей день пользуется по большей части не белорусским языком, а «трасянкой» – искаженным русским с обилием белорусизмов (изначально «трасянка» – смесь сена с соломой; весной солому трясут вилами над остатками сена, чтобы получить больше корма для скота). В соседних с Украиной и Польшей белорусских деревнях говорят на собственных «трасянках» – соответственно украинизированных или полонизированных.
Иными словами, советская власть десятилетиями искусственно продлевала агонию «мовы»: язык обречен на вымирание, если у него – менее 100 тыс. носителей.
Между тем к 1970-м достигло совершеннолетия поколение, не заставшее сталинщины. Части этой непуганой молодежи вовсе не улыбалась серая жизнь советского обывателя. Поломав головы в поисках новых ощущений, нонконформисты додумались заговорить на языке дикторов белорусского ТВ и радио, благо советские законы при этом не нарушались.
Играя в слова, юные фрондеры превращались в литераторов: ведь только при помощи печатной продукции они могли «овладеть массами». Правда, оценивая собственные таланты и трудоспособность по гамбургскому счету, они признавали, что в русской литературе им места бы не нашлось. Тайком друг от друга слали свои русскоязычные творения в московские и ленинградские журналы, но напечататься не удавалось практически никому. Так появился повод для окончательного разрыва с русской культурой: у бездарности лишь один способ избежать участи «последнего в Риме» – стать «первым в Галлии».
На волне перестроечной «демократизации» родился Белорусский националистический фронт (БНФ), лицемерно названный «народным». Вокруг него консолидировалась белорусскоязычная «интеллигенция»: к литераторам примыкали столь же амбициозные музыканты, учителя, артисты, живописцы, краеведы. Их места работы (редакции, кафедры, дома культуры, музеи) по вечерам превращались в штабы оппозиции советскому режиму.
БНФ транслировал нетерпеливо ждавшей перемен молодежи двуединый демагогический месседж:
– говори по-белорусски, и будешь счастлив;
– лучше говорить с ошибками по-белорусски, чем безупречно по-русски.
Умеешь рифмовать «на мове» – уже поэт. Можешь рисовать «буслоў» (аистов) да хаты – уже художник. Хочешь на ТВ? Только «размаўляй на мове», и ты – телеведущий. Желаешь стать эстрадной звездой – «сьпявай па-беларуску».
Овладение белорусским языком позволяло «хлопцам i дзяўчынкам» со средней школой или ПТУ за плечами трансформироваться в элиту.
Погоня за читателем
Симптоматично, что фракцию БНФ в Верховном Совете БССР возглавил некий Зенон Позняк – кандидат искусствоведения. Подобное происходило и в других республиках: безвестные гуманитарии Ландсбергис в Литве, Гамсахурдиа в Грузии, Эльчибей в Азербайджане ринулись на запах власти, словно кайманы на первую кровь.
Но только в русскоязычной БССР происходящее напоминало коллективную шизофрению. На митингах и в СМИ активисты БНФ вдохновенно врали: вот заговорим на «па-беларуску» – наполнятся магазины, и заживем «ў нашай незалежнай краiне, як на Захадзе». А чистокровные белорусы били себя в грудь: «Не нужна нам эта «мова», колбасы от нее больше не станет!».
Когда Советский Союз пал жертвой борьбы Ельцина с Горбачевым, националисты повели себя по-хозяйски – будто сами развалили страну. Их фракция навязала дезориентированному, дурнообразованному болоту Верховного Совета БССР и название страны, и герб, и флаг, и повальный перевод всего и вся, включая названия улиц, на фактически мертвый язык.
Началось выращивание полностью белорусскоязычного поколения, в котором пишущая братия видела потенциальную читательскую аудиторию собственных опусов. Детям «незалежнай Беларусi» предстояло изучать на «мове» не только «гiсторыю» или «лiтаратуру», но даже... физику с математикой. Да-да!
Под давлением «нацдемов» Верховный Совет постановил оплачивать из госбюджета половину расходов на издание белорусскоязычных книг. А чтобы педагоги этими книгами пользовались, ввели надбавку в 30% к окладу за преподавание «на мове». Так на прокорм горстки ничтожеств принудительно изымались средства налогоплательщиков – всех без разбора.
Вообразим белорусского ученого, который читает труды российских коллег с русско-белорусским словарем. Что такое «волны»? «Хвалi». Что такое «проценты»? «Атсоткi». За рубежом в научных публикациях вообще обходятся без национальных языков, ограничиваясь английским. На пространстве Российской империи ту же роль исторически играл русский, но националисты мечтали, чтобы имперские окраины его забыли.
То, что в результате бывшие республики будут отброшены на десятилетия назад, «нацдемов» не волновало.
Славянская свастика на рукаве
Объясним смысл кавычек в слове «нацдем». Ни один националист не является демократом. Какая демократия, если одному народу заведомо отдается предпочтение над другими? Разница между национал-демократом и национал-социалистом – разве что в отношении к экономике. Национал-демократ ратует за более или менее свободный рынок, а национал-социалист – сторонник жесткого государственного регулирования.
Сказанное иллюстрирует Славомир Адамович, которого БНФ носил на руках. Этот мелкорослый, узколобый человечек красовался на националистических шабашах в черном мундире, надраенных до блеска сапогах с высокими голенищами и… со свастикой на рукаве. Ни дать ни взять Генрих Гиммлер! Правда, изображение несколько отличалось от символа Третьего рейха: Адамович объяснял, что у него – особая, «славянская» свастика. Позиционировался он поэтом, т. е. на «классическом» для БНФ литературном поприще, и нес с трибун непроходимые банальности насчет возрождения и самобытности белорусской культуры. Под стать были и жуткие нескладухи – «вершы».
В начале 1990-х существовала реальная опасность, что Белоруссия полностью попадет под контроль «фашистят» во главе с бесноватым Позняком, если тот станет президентом. Когда в 1994 году победил Александр Лукашенко, «нацдемы» были ошеломлены.
– Это – не народ, а быдло, – оценили они сквозь зубы выбор сограждан.
Было от чего потерять самообладание! Часть «нацдемов» к тому времени уже попробовала вкус власти. Позняк и его присные красовались на ТВ, раскатывали за государственный счет по белу свету, примеряли зады к министерским креслам, а самое главное – уже планировали разграбление советской собственности и разворовывание западных кредитов на российский манер.
Лукашенко незамедлительно положил конец безумной «белорусизации». Стотысячные тиражи белорусскоязычных книг отправились в макулатуру – в силу абсолютной невостребованности.
– Говорите по-человечески! – умоляет клерк в ЖЭКе, когда «нацдем» приходит за справкой и лопочет на «мове».
Не допустил белорусский президент и «приватизации», то бишь залоговых аукционов вкупе с притворными сделками. А также выполнял главное предвыборное обещание – взял курс на тесную интеграцию с Россией. Да, Союзное государство не достроено, но оно – отнюдь не фикция, призванная потрафить стремлению к единению бывших «совков». Граждане Белоруссии в России и граждане России в Белоруссии уравнены во многих правах, и прежде всего – в праве на труд без унизительных миграционных карт и разрешений на работу.
БНФ же превратился в становой хребет всей белорусской оппозиции и сразу сделал ставку на Запад – благо тот политкорректно признает за националистом возможность быть демократом. Недаром пару лет назад «свободный мир» политкорректно согласился, что Косово возглавит лидер фашистской «Демократической партии Косово» Хашим Тачи.
Еще недавно этот обер-террорист руководил бандами «Косовской освободительной армии», созданной американским ЦРУ и германским БНД из албанских уголовников и арабских наемников.
Грантососы
Нет приватизации – нет и бизнеса, который мог бы финансировать оппозицию. В такой ситуации БНФ и солидарные с ним прочие оппозиционные силы крепко подсели на западные гранты. По данным американской газеты Christian Science Monitor, в 1994–2001 гг. белорусская оппозиция распихала по приватным карманам $24 млн, т. е. примерно 30% той суммы, которую выделили США и ЕС на борьбу с Лукашенко.
Под носом у «диктатора» ежегодно распиливались $3 млн – как вас это нравится, читатель?
«Способов зарабатывания денег в оппозиции существует огромное количество, – вынес сор из избы политолог Александр Федута, бывший доверенным лицом одного из соперников Лукашенко на выборах 2001 года. – Здесь – и получение средств из нескольких источников для проведения одного и того же мероприятия, оформление самого себя, своих близких и родственников на получение грантов... нерасчет с людьми».
Пример: в заявке на грант можно было указать 20 тыс. маек с оппозиционной агитацией, но выпустить таких маек достаточно лишь десяток. Затем – ради отчета спонсору – получатели гранта возили свои майки по белорусским городам и фотографировали в них местных молодых людей на фоне легкоузнаваемых зданий и площадей. Отмывались даже зарубежные инвестиции в культуру: словно заправские чиновники, оппозиционеры лоббировали перед спонсорами интересы какого-либо деятеля или коллектива, от которого получали затем откат. На средства зарубежных фондов записавшаяся в оппозицию молодежь беспрерывно каталась в Польшу, Францию, Германию, США. «Дзяўчынкi» пытались там выскочить замуж («каб нiколi ня вяртацца на убогую Бацькаўшчыну»), «хлопцы» подрабатывали на стройках (этим занимался и «поэт» Адамович после того, как его одиозный имидж стал мешать руководству БНФ) да в ресторанах. Те и другие заваливали местные власти просьбами политического убежища, а в качестве доказательства своей принадлежности к оппозиции размахивали антилукашенковскими листовками.
Впрочем, все это – мелочи, массовка. «Полевые командиры» оппозиции жили на гранты годами: денег хватало и на рестораны, и на автомобили, и на переезд из хрущоб в просторные квартиры, и на отдых в экзотических странах.
«Грантоотсос» продолжается и поныне, только в более изощренных формах. США и Евросоюз давно не питают иллюзий относительно белорусскоязычных прохиндеев, однако ради окончательной дезинтеграции Pax Ruthenia все средства хороши. «Полевые командиры» – по-прежнему желанные гости в Вашингтоне и Брюсселе, где призывают «поддерживать демократию в Беларуси».
Русофобы
Свыше 20 лет назад националисты стали настойчиво вводить в русские тексты написание «беларуский» вместо «белорусский» и «Беларусь» вместо «Белоруссия»: лишь бы поиздеваться над русским языком. Русофобия – оборотная сторона «белорусизации».
Всю русскую литературу белорусскоязычная «интеллигенция» объявила «зарубежной» – даже ту, которая создавалась на территории Белоруссии ее же гражданами. Так, в Минске в 2010 году увидел свет библиографический справочник «Пераклады твораў замежнай літаратуры ў часопісе «Крыніца» («Переводы произведений зарубежной литературы в журнале «Родник»). Нашлись там и несколько моих рассказов, которые в разные годы переводились с русского на белорусский язык. Их я написал, проживая в Белоруссии, а теперь они оказались «зарубежными».
Строго говоря, «нацдемы» даже не признают существования русского народа, называя его «расейцамi» или «маскалямi», а русский язык – «расейскай мовай» (в «официальном» белорусском языке употребляются слова «рускія», «рускі»). Об этом громко не говорят, но подразумевают, что кровь «маскалей» испорчена неславянскими элементами – тюрками, кавказцами, финно-уграми и пр. Дескать, белорусы, украинцы или поляки – чистые славяне, а русских в природе вообще не осталось – одни россияне…
Так русофобия приобретает черты откровенного фашизма. А ведь сделка с сатаной заключается лишь раз – затем все катится по инерции. Помню, как «нацдемы» встретили известие о начале Второй чеченской войны в августе 1999-го. Потирая руки и дьявольски хихикая, они рассуждали о том, что теперь немало проклятых «москалей» сложат головы. Живодеров Басаева и Хаттаба белорусские «человеколюбы» считали героями.
Взрывы российских жилых домов в сентябре того же года привели к настоящей эйфории: экстремистам показалось, что ненавистная Россия погружается в террористическую пучину. Авось это помешает поставкам энергоносителей в Белоруссию и в итоге поможет свалить Лукашенко? Сообщения о российских потерях на Северном Кавказе и сегодня вызывают злорадный оскал.
Один борзописец из числа идеологов БНФ однажды не сдержался, да и брякнул о наболевшем: «Не хочу сказать, что хороший русский – это мертвый русский. Но, в общем, это почти так». Другой «серый кардинал» из окололитературной тусовки любит пофилософствовать: «Русские все время воевали, захватывали и удерживали новые земли. Им некогда было заниматься культурой, в частности, литературой. Даже лучшие их словари созданы датчанином Далем и немцем Фасмером...»
Разумеется, албанские боевики в Косово пользовались у БНФ не меньшей симпатией, чем боевики чеченские, и в том же 1999 году белорусские «нацдемы» аплодировали натовским бомбардировкам Сербии. В югославской истории страстно хотелось увидеть сюжет, по которому будут развиваться события «ў роднай Бацькаўшчыне». Националисты спали и видели американские самолеты над Минском, возмущенный народ, берущий штурмом правительственные здания (естественно, для того, чтоб тут же передать их оппозиции).
При этом излюбленный трюк «нацдемов» заключается в том, чтобы обвинять в фашизме президента Лукашенко. У кого что болит... Обвинения эти дивно сочетаются с сетованиями на то, что в высшем руководстве страны мало белорусов. Так гитлеровцы объявили немцев арийцами и изгнали из органов управления всех неарийцев.
Яды русофобии впрыскиваются в общество на протяжении почти четверти века, и плоды видны невооруженным глазом. Месяц назад в Витебске (областной центр) открылся мемориал, посвященный узникам Витебского гетто. «Здесь в 1941 году гитлеровцами были расстреляны 10 000 евреев, – гласит надпись на идиш, белорусском и английском языках. – В памяти нашей навсегда». На русский язык надпись не переведена, хотя 10 000 убитых разговаривали прежде всего именно по-русски.
Переписывание истории катится само собой, «на автомате», и постеры на перекрестках твердят об освобождении «Республики Беларусь» от нацистов 3 июля 1944 года. Пожалуй, молодежи уже и невдомек, что в этот день Советская армия (т. е. в основном русские солдаты) очистила от врага Минск – столицу Белорусской Советской Социалистической Республики.
Тут поневоле вспоминаются «руховцы» (украинские «нацдемы»), провозгласившие «протоукраинцев» самым древним народом Земли.
http://news.km.ru/psixoanaliz_belorusskoj_oppozicz