Vadim Deruzhinsky » Вт мар 18, 2014 12:48 am
Вот проект статьи. Может, кто-то что-то уточнит или добавит?
Делаем публикацию вместе.
КАТОЛИЧЕСКАЯ РОССИЯ
«Аналитическая газета «Секретные исследования»
Московский журнал «Дилетант» недавно провел опрос на интересную тему: «Какой была бы Россия, если бы приняла католичество, а не православие?».
Сформулирован вопрос, конечно же, некорректно: 1000 лет назад никакой России не было (как и Москвы), земли финского Залесья религию не принимали – им ее навязывали киевские князья, да и деление на православие и католичество произошло намного позже. Тем не менее, давайте познакомимся с мнением российских ученых по этому поводу, а затем дадим свои комментарии. Итак…
МНЕНИЯ УЧЕНЫХ
Роман Лункин, социолог религии, ведущий научный сотрудник Института Европы РАН:
«Россия могла идти по пути именно западноевропейской цивилизации, но не вся. Влияние европейской культуры, в том числе католицизма, западного образа мышления и ценностей было в основном на северо-западе России, на территории Новгородской Руси, в Архангельске. То есть там, где и сейчас люди более терпимы по отношению к другим конфессиям, там были представлены англиканская, католическая церковь. И в наше время на северо-западе России есть ряд ярких католических приходов, которые привлекают русских людей. Я думаю, что какой-то вариант принятия католицизма мог быть и это могло утвердить на части территории России именно такие европейские ценности. Они бы противостояли тому авторитаризму централизованного государства, который потом сложился в московском царстве».
Алексей Юдин, ответственный секретарь Католической Энциклопедии:
«Русь была, так или иначе, европейская держава, потенциально, реально, но это была Европа. Могло так сложиться, что Россия, унаследовав из Византии форму христианской культуры, осталась бы в каких-то отношениях с Римом. Тогда бы мир выстроился иначе, Европа была бы несколько иной. Мы знаем такие примеры. Сама по себе судьба Киевской митрополии довольна любопытна в этом плане. В одной части этой митрополии считали, что они никогда не порывали с Римом, а в другой, что никогда не были с Римом ни в каких отношениях. Тоже исторический факт. Это уже сознание XVI века. К XVI веку в части Киевской митрополии, в которую некогда входила Русь, считали, что они с Римом, и не порывали, это выяснилось при заключении унии, в процессе обсуждения. Так люди думали в том регионе, который мы сейчас называем Украиной, а на северо-востоке у нас так уже не считали. Скорее всего здесь при любых обстоятельствах была бы византийская христианская культура. Если бы Византийская церковь сохраняла бы единство с Римом и Рим бы сохранял единство с Византией, тогда ситуация бы была другой. Но, так или иначе, это все равно была бы Европа. Ясно одно, латинское христианство у нас бы не прижилось, а было бы византийское христианство, но оно потенциально могло бы сохранить единство с Римом».
Николай Шабуров, директор Центра изучения религий РГГУ:
«Если бы наша страна приняла католичество, а не православие, то последствия могли быть самые разные. Во-первых, тут очень интересно посмотреть на ближайших соседей России, которые приняли католичество. В данном случае лучше обратить внимание на славянские народы: поляки, чехи, хорваты, можно говорить о Венгрии и Скандинавии. Западная церковь приходила вместе с латинским языком и с латинским богослужением. Греки, византийцы греческое богослужение не навязывали, и богослужение было переведено очень рано на славянский язык, и это стимулировало раннее развитие древнерусской письменности, начиная с XI века (известные нам памятники «Слово о Законе и благодати» и так далее). Если обратимся к западным и южным славянам, которые приняли католичество, то мы увидим, что в раннее Средневековье вся литература была на латинском языке, а оригинальная словесность возникает поздно, где-то даже в XV-XVI столетиях. То есть, русская словесность возникла бы на несколько столетий позже и такого феномена, как древнерусская литература мы, скорее всего, не имели бы.
Если бы навязывался вместе с католичеством латинский язык, это означало, что духовенство вынуждено говорить и писать на латыни (потому что богослужение шло на латинском языке), вся латинская древняя традиция была бы воспринята.
Была воспринята византийская модель взаимоотношений Церкви и государства. Безусловно, она была трансформирована, на эту тему представлено много исследований, но в целом, такая модель «симфонии» все-таки отмечена при большем приоритете государственной власти. По-разному складывалось и в Византии и на Руси, но все-таки императорская Византия и царская власть на Руси была определяющей, а церковная власть больше под нее подстраивалась. На Западе в католичестве Папа Римский стоял над государями, и поэтому там была иная модель, так называемая модель «двух мечей». Там шла неизбежная борьба сначала между папской и императорской властью на Западе, потом между папской властью и возникавшей королевской властью. То есть эти силы были равновелики: в какой-то момент первенство было за светской властью, в другой – за церковной властью. Эта борьба, в частности папства и империи, имела неожиданный результат. В некотором зазоре между государством и церковью стало развиваться общество: городские коммуны в Италии и так далее. То есть, некое третье начало: не только государство и церковь, но и общество. В Византии этого не произошло, на Руси, соответственно, тоже. Таким образом, мы видим некоторую развилку, разные варианты пути».
НАШ КОММЕНТАРИЙ
Начнем с того, что вообще понимать под термином «православие». Фактически православие – это еретические учение самого разного толка, которые объединены только тем, что являются своего рода «протестантскими», «не от Отцов Святых». Например, в Эфиопии самая древняя православная церковь – так называемая «иудейско-христианская»: в ней мальчикам делают обрезание, крестятся двумя перекрещенными пальцами (средний согнут и вместе с прямым указательным образует крест), персонажей Нового Завета называют еврейскими именами, в каждой церкви держат копию Ковчега Заветов и т.д.
Если же говорить о московском православии (автокефальном до 1589 года в течение 140 лет), то это несторианская религия, обожествляющая власть. Несторианство являлось религией Орды (до принятия царем Узбеком ислама), татаро-монголы и московиты были единоверцами (сын Батыя и нареченный брат Александра Невского Сартак был православным несторианином). Собственно говоря, московская религия до сих пор остается несторианской – в ней молятся не Иисусу и его идеям, а своим царям, князьям да полководцам. Следует также добавить, что до конца шестнадцатого столетия москово-ордынская вера была некоей смесью с исламом – потому в Орде никогда не было конфликтов на религиозной почве.
Недавно глава РПЦ заявил во время освящения храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском города Москвы:
«Известно, что царь Иван IV Грозный посещал это место, когда направлялся в поход на Полоцк. Многие уже не знают, что от этого похода зависела во многом судьба России. И русское воинство тогда победило и остановило опасную агрессию, которая, как всегда, несла по отношению к России не только попытку получить материальные блага, закабалив народ, но, что самое главное, всегда были попытки, как мы бы сказали современным языком, переформатировать наше сознание, изменить наше культурное, национальное и религиозное самопонимание. Тогда Иван Грозный не позволил этого сделать».
Напомним, Полоцк был захвачен войсками Ивана Грозного 15 февраля 1563 года, оккупация длилась 17 лет. Вообще же странно рассуждать о какой-то «России», когда в ее составе были только Московской и Рязанское княжества – и почти вся Орда кроме Крымской: Большая Орда, Казанская Орда, Сибирская Орда, Астраханская Орда. И вот этими объединенными силами Иван пошел захватывать и топить в крови Полоцк, Великое княжество Тверское, Новгородскую и Псковскую республики. Это была война Орды-Московии против Руси, а главной целью являлись православные храмы и православное духовенство: москово-татары везде в первую очередь уничтожали священников и монахов, разрушали и разоряли храмы. Новгородского архиепископа Иван женил на кобыле, а затем привязал его лицом в круп и так с позором довез до Москвы, где казнил на площади.
Ненависть татаро-московитов к православию Киева, Полоцка, Новгорода, Твери, Пскова вполне понятна: там, в Киевской митрополии РПЦ, никогда не обожествляли власть, а вот в автокефальной 140 лет Москве лики своих царей (сначала Орды, потом Московии) рисовали в храмах как ровню Иисусу и заставляли всех молиться сатрапу как богоцарю.
Поэтому когда мы говорим о православии на территории Российской империи, то следует всегда понимать, что было два совершенно разных православия. Первое – это исконное православие РПЦ Киева от крещения Руси. С ним – настоящим русским – всегда как с иноверцами воевали москово-татары, оно было уничтожено (вырезано) Иваном Грозным в Полоцке, Твери, Новгороде, Пскове – в период, когда в Московии-Орда религия была автокефальной, то есть не признаваемой никем – ни Византией, ни Римом. В Московии же вера была совсем иной, она как несторианство пришла с Ордой. В 1589 году Борис Годунов политическими методами добился ее признания, а в знак протеста РПЦ Киева приняла Унию. Церковь, созданная при крещении Руси, существовала до 1839 года, когда царь своим указом закрепил ликвидацию униатства. Нынешняя же РПЦ Москвы родилась в лоне Орды и к той настоящей православной русской вере никакого отношения не имеет.
В Орде-Московии и затем в России эта несторианская вера являлась основой самодержавия и фундаментом империи, так как обожествляла правителей и саму империю, вводила в пантеон святых вовсе не чудотворцев-целителей, как в других христианских конфессиях (в том числе в РПЦ Киева), а всяких полководцев – не за их заслуги перед Иисусом, а за их заслуги перед империей. По этой причине кажется нелепым сама постановка вопроса «Какой была бы Россия, если бы приняла католичество, а не православие?». Московская религия не является ни православной, ни католической, она особая несторианская, и если бы Москва и приняла бы католичество, то все равно извратила бы его на свой несторианский лад – а это было бы уже не католичество, а снова имперская ордыно-московская религия. Ведь религию в том или ином виде создает и конкретный народ, и конкретная форма организации государства. Внешняя атрибутика ордыно-московской веры могла быть разной (православная, католическая, исламская, протестантская), но по сути своей это все равно оставалось бы несторианством. Собственно, отсюда и тезис про «мы сами себе Третий Рим»: для несторианства невозможно вообразить, что выше ордыно-московского богоцарька находится Папа Римский.
Несторианство наиболее хорошо подходило для управления огромной страной Чингизидов, которая с 1721 года стала называться «Россией». К сожалению, то, что хорошо для управления, плохо для развития: такая религия консервирует феодальные отношения и препятствует развитию буржуазных отношений – что определяет отставание россиян на многие века социальной эволюции (от тех же, например, украинцев). Но в том и проблема, что без такой религии не было бы и самой России – она бы развалилась. Или бы не состоялась, если бы Иван Грозный принял даже не католичество, а отказался от автокефалии и принял киевское православие Руси. В таком случае его Москово-Орда лишалась бы своего «сакрального центра» и становилась бы в один ряд с другими княжествами Руси – кстати, куда как более цивилизованными и развитыми, интегрированными в Европу.
Во всей этой теме есть еще один интересный аспект: без Византии не появились бы так называемые «восточные славяне». Вовсе не из соображений филантропии, а из чисто прагматических задач защиты северных рубежей Византия стала насаждать у своих северных соседей церковнославянский язык, создавая «поле подчиненных народов». Он – вымерший солунский диалект македонского языка (8-11 вв.) стал не только языком богослужений, но и канцелярским на огромной территории, и едва не были обращены в «славян» Румыния, Молдавия и Южная Польша (где он был, как в Киевской Руси канцелярским), а также сама Греция. Финно-угры Залесья (будущей Московии) учились славянскому языку именно по церковным книгам и от болгарских попов, потому нынешний русский язык очень похож на болгарский из-за своего балканского иллирийского субстрата (в том числе иллирийское «Да» в знак приветствия вместо украинского, беларуского, польского, новгородского, псковского, чешского, лужицкого «Так»).
Если бы языком религии и государства в Восточной Европе была латынь (как в Польше), то, возможно, беларусы говорили бы на своем западнобалтском литвинском языке (исчез из употребления в 16 в.), а нынешние русские – на своих коренных финно-угорских и тюркских языках, а языком имперской нации Российской империи стал бы язык народа мокша, автохтонов бассейна реки Москва.
В книге Г. Диттена, написанной около 1470 года, четко сказано: «Пермяки же населяют область к северу от русских, они являются соседями русских, и русские говорят на том же языке, что и пермяки». То есть на финно-угорском. В дальнейшем власти Московии и затем Российской империи использовали обращение автохтонов в православие как инструмент ассимиляции народов для их подчинения. Так исчезли народы Орды, а вместо них «на пустом месте» появилось 140 миллионов «русских». Мало того, это позволило претендовать на власть уже и над славяноязычными народами в Европе. В 1844 году Карел Гавличек-Боровский констатировал: «Русские всё называют славянским, чтобы всё славянское потом назвать русским».
Так православие несторианского толка позволило Москве через церковнославянский язык ассимилировать народы Орды в «русских», победить в борьбе с РПЦ Киева за «наследие православия и Руси», претендовать на захват и ассимиляцию народов Речи Посполитой и других славян, а также навязывать везде свою государственную модель и социальное ордынское устройство. В том числе крепостное право как фундамент России. Российский историк Петр Щебальский (1810-1886) писал в своей книге «Рассказы о Западной Руси» (1866 г.):
«Крепостное право распространилось на такие части России, где перед тем его никогда не существовало, – на Белоруссию и Малороссию. Лишение свободы нескольких миллионов людей и отдача их в неволю без всякой вины бело делом истинно чудовищным».
Когда в СССР при Сталине идеологический отдел ЦК КПСС придумал считать церковнославянский язык (повторим – он был канцелярским также в Румынии, Молдове и других совершенно «не русских» странах) – так называемым пресловутым «древнерусским языком» (хотя никаких отличий от церковнославянского у этого «древнерусского» языка не было), то это завершило, так сказать, ЦИКЛ ПОЛНОЙ ПОДМЕНЫ ПОНЯТИЙ. Который в сути своей везде опирается на вопрос религии.
Эти манипуляции Москвы с понятием «православие» позволили ей и захватить власть в Орде, и ассимилировать в новорожденный имперский этнос народы Орды (нынешние «русские»), и претендовать на земли и народы Великого княжества Литовского и Русского, и претендовать на власть над вообще всеми славянами. И так же абсолютно спекулятивно претендовать на историческое понятие «Русь» (при этом Орда-Московия никакой «Русью» никогда не была). И так же спекулятивно насаждать славянам свое ордынское феодальное устройство под видом якобы «православного», «русского» и «славянского» – когда оно в чистом виде ордынское. И рассказывать басни про то, что якобы была 1200 лет назад некая «древнерусская народность», от которой «ошибочно отпочковались белорусцы и малороссы», хотя сии «русские Москвы» еще в 1470 говорили на одном языке с пермяками, а вовсе не на «древнерусском».
Миф империи наследников Орды подобен сказочному Кощею: смерть его находится в утке (в «утке» про «славянские истоки» 140 миллионов «русских», на деле ассимилированных автохтонов Орды), затем в яйце (мифе про то, что Орда – это какая-то «Русь»). А затем в игле (мифе про то, что в Московии якобы была православная вера Руси Киева, Полоцка, Твери, Пскова, Новгорода – а не своя ордынская несторианская 140 лет автокефалия, которую даже Византия отказывалась признавать как православие).
Если сломать эту иглу – то конец Бессмертному. Вот почему сам вопрос московского журнала «Дилетант» («Какой была бы Россия, если бы приняла католичество, а не православие?») представляется вовсе не «дилетантским», а достаточно провокационным, так как в определенной мере покушается на сами основы российской великодержавности. То есть вообще на российскую государственность, ибо никак иначе, чем через великодержавность а-ля Орда Чингисхана, этой страной управлять невозможно: она развалится, так как собиралась именно в Орду. И объединяет ее только это историческое и ментальное общее.
Полной противоположностью является наша ВКЛ-Беларусь. Тут ни в русском православии Киева и затем униатстве (39% населения на момент раздела Речи Посполитой), ни в католицизме (38%) никогда не обожествляли власть, не рисовали лики князей и королей в храмах, не молились им на коленях, разбивая лоб об пол, как в Орде и Московии. Абсолютно равнодушно смотрели на иноверцев (10% иудеи), хотя как раз Иван Грозный утопил в Двине всех евреев Полоцка, а затем московиты в войне 1654-1667 по указаниям царя вырезали в Беларуси и Украине около 200 тысяч евреев за отказ принимать московскую веру, о чем всегда «забывают» российские воспеватели своих тиранов. И именно мы приютили сотни тысяч сбежавших из России староверов (6,5% у нас), но при этом никто из ВКЛ в Россию не бежал из-за иной веры.
Там сутью религии была своя имперскость, у нас же – нечто иное и чисто духовное. В какой-то момент мы вообще стали протестантским государством, что окончательно взбесило Ивана Грозного и, как он сам заявлял, было главной причиной, по которой он захотел уничтожить Полоцк как «рассадник ереси». Ибо эта «протестантская ересь» подрывала его московское несторианство, его обожествление своими подданными. Фактически рабами – в Московии слово «крестьянин» появилось от «христианин», то есть несторианец и крепостной раб, молящийся за свою богом данную власть. А кто не верит в эту «богоизбранность власти», тот и не «христианин» – «крестианин».
Все эти факты (и многие, многие другие!) как «неудобные» замалчиваются в России. Но без них абсолютно непонятно, чего это ВКЛ-Беларусь, запросто и не унывая, была многоконфессиональной (даже ПРОТЕСТАНТСКОЙ СТРАНОЙ целое столетие!) – и ничуть не страдала от этого, а вот Московия-Россия чуралась власти Ватикана и придумала свою собственную имперскую религию.
Московские ученые, отвечая на вопрос о возможном выборе Московией католичества, нас вообще в этом не рассматривают. Как же так? Мы же – вот вам реальный пример для такой исторической альтернативы Москвы. Наполовину католики, наполовину униаты (те и другие под властью Ватикана), а еще и протестантами были.
Но тут, похоже, и лежит весь корень проблемы.
Это только беларус может быть католиком, протестантом, униатом, православным – он все равно есть БЕЛАРУС.
А вот если россиянин перестает быть православным РПЦ Москвы – он перестает быть русским. Такой подход аналогичен концепции идеологов Израиля. 19 ноября 1998 года Йошуа Розенберг, один из лидеров Московской еврейской религиозной общины, в "Независимой газете" в статье "Последователи "Мессианского иудаизма" – не евреи" подчеркивал, что отказавшиеся от иудаизма евреи считаются предателями нации, "выходят из еврейства, и их потомки уже не считаются и не являются евреями".
Вот и разница. Беларус может иметь какую угодно веру. А русский и еврей – только свою имперскую. Ибо без нее нет Великого Государства, поскольку таковое на ней и основано.