Media писал(а):Palyaunichi писал(а):P. S.
Эт карты по распостронению беларусского языка, не больше.
Вообще, эта карта совпадает с картой Риттиха 1875г.
Первое, они не совпадают к примеру с тем, что писали про Виленскую губернию в 1858 том. Второе, Вы пытаетесь натянуть карту начало 20 века на ситуацию в 15 веке.
А тут карта, что бы понять, где Виленский и Трокский уезды.
http://www.radzima.net/maps/guberniya-v ... -large.jpg
Первое, приведённая вами карта,
для указанных Киркором цифиръ устарела. В таком виде она существовала , как Литовско-Виленская губерния.
В 1843 часть территории вошла в состав вновь образованной Ковенской губернии. В составе Виленской губернии остались Виленский, Ошмянский, Свенцянский и Трокский уезды, а также переданные из Гродненской губернии Лидский и из Минской губернии — Вилейский и Дисненский уезды.
И выглядела так -
Второе , какой методикой пользовался Киркор в своих подсчётах- одному Богу известно.
Киркор совсем не видит белорусов в Виленском повете, но говорит о присутствии польского населения, причём не переселенцев, а местных, которые просто усвоили польский язык.
У Эркерта тоже были аналогичные проблемы с определением беларусов.
принятие Р. Эркертом вероисповедания в качестве глав¬ ного критерия этнического разграничения населения было критически встречено рядом тогдашних ученых, особенно Павлом Бобровским (1832-1905). Прежде всего он не мог согласиться с выводом Р. Эркерта о том, что одежда, обычаи, весь уклад жизни делают беларусов-католиков устойчивыми поляками, потому что впечатление о Беларуси автор атласа вынес из «дворцов и костелов, что лежали на его пути».
П. Бобровский отмечал, что единственной отметкой для раздела населения Беларуси на беларусов и поляков может служить только язык. И здесь следует привести высказывание рецензента на этот счет целиком, так как оно очень емкое:
«Ничего не значит, что белорусы, по словам Эркерта, не называют себя этим своим именем. Белорусы, не зная, что они белорусы, сохранили и в повседневной речи, и в песнях, и в наречиях свои обозначенные национальные, логичные формы, свой обозначенный характер, свои привычки, обычаи и т.д. Белорус-крестьянин, будет ли он православный, или католик, имеет свои убеждения, свою моральную фи¬лософию и передает это вместе с языком своим детям и внукам. Ксёндз и помещик никогда не скажут о белорусе католического вероисповедания, что он белорус, а ска¬жут - литвин. Поговорите с этим литвином, и вы услышите белорускую речь. Во время нашей работы в Гродненской губернии мы имели этнографические списки на¬селения от священников и ксендзов. На списках тех крестьяне, как православные, так и католики, названы литвинами и здесь приложены образцы их языка - вы думаете литовского? Нет - белоруского. Ксёндз делал это потому, что белорусы когда-то вхо¬дили в состав народностей Литовского государства. Мы видим здесь не политическую ошибку, как думает Эркерт, а политическую правду и очень грубую этнографическую ошибку» («Русский инвалид», 1864, № 75). (Па́вел О́сипович Бобро́вский (21 марта [2 апреля] 1832, имение Вакка близ Вильни — 3 [16] февраля 1905, Санкт-Петербург) — русский генерал-лейтенант, военный юрист и историк, этнограф, сенатор.)
Об этой этніческой ошібке в источниках первых десятилетий 19 в. пісала в своей статье Турска –
Эти источники все же не в одинаковой мере достоверны, и представленные в них сведения часто не следует понимать буквально. Ведь сведения, касающиеся языка народа, собирались совершенно случайно, без какого-либо заранее принятого плана, вместе с другими данными, касающимися истории, этнографии, археологии, географии и т. п. нашего края85. Авторы ((144)) этих описаний скоры на обобщения, которые иногда противоречат детальным наблюдениям, проведенным в другом месте86.
Далее, мы видим отсутствие разграничения знания какого-нибудь языка данным населением от его повседневного языка87. Ориентацию в деталях часто усложняют недостаточно точные термины-наименования белорусского языка, который называется: польско-русской мовой, русско-польским языком, славянским языком, смесью польского с русским или просто русской мовой88, русинским наречием и мовой русинов89
45 Значительная часть белорусского католического населения в окрестностях Вильнюса считается поляками, и она была представлена на картах народонаселения Виленщины.
На это обратил внимание еще Мошиньский: «Впрочем, этот язык (т. е. белорусский) еще в середине прошлого столетия среди ((145)) необразованных масс считался польским говором; Сырокомля прямо называет его в противоположность литовскому польским; «он - польский язык, только простой (prosty), хенацкий (henacki)» повторяет сегодняшний крестьянин над Вилией»91. Все это приводит к тому, что сведения, имеющиеся в некоторых источниках, могут расходиться с данными других источников или с теми, что сегодня можно констатировать на местах. Ими следует пользоваться с определенной осторожностью.
Турска приводит и топографический материал из середины 19 в. сверяя его со своими изысканиями.
Отрывок из Сырокомли-
90 «Выезжаю потом в дер. Ойраны (Айренай) .. знать, хороший быт народа, который здесь еще говорит на польском языке. Но именно через эту деревню проходит граница племен и языка белорусов (русинов) и Литвы. Стирающиеся, но еще довольно заметные различия не только в языке, но и в одежде и обычаях можно еще видеть» (там же, с. 89-90). И дальше о той же околице: «Белорус (русин), наоборот, обладает лингвистическими способностями и в краю, о котором говорим, объясняется на совершенно чистом польском языке» (там же, с. 94). Такое же читаем на с. 75 в описании Судерве: «Все мужики говорят здесь еще по-польски, это еще настоящая Русь литовская» (Ruś litewska).
Далее, граф Константы Тышкевич, который в 1857 г. обследовал все течение Вилии, в описании интересующих нас территорий несколько замечаний посвятил языку местного населения. Для нас прежде всего важны заметки о границах белорусского и литовского языков, а также о распространенности знания польского языка. По мнению Тышкевича, «белорусское (русинское) наречие», тянущееся по течению Вилии на правом ее берегу, «убывает почти совсем» у устья Жеймяны, однако же граница эта не является резкой96. Другая ценная, деталь - утверждение, что ниже Вильнюса «чистая Литва» ((147)) начинается у деревни Грабялы97. Сведения эти являются подтверждением границ в обоих пунктах на карте № 2 [не сохранились.- Ред.], опирающихся на данные, собранные в настоящее время.
В Люцьянах, лежащих, согласно мною собранных данных, на самом пограничье тогдашнего белорусского и литовского ареала, Тышкевич записал 19 песен, среди которых 10 польских, 6 белорусских, 3 литовских104. Однако о новизне здесь польского языка свидетельствует сам язык этих песен а также наличие в песнях польских по форме слов или целых белорусских оборотов105, в то время как язык белорусских и литовских песен в общем правильный.
Ойраны, Грыбялы, Судерве, Люцяны, устье Жеймяны.
Согласно, приведённым населённым пунктам, можем привести линию разграничения колбы и мовы.
Примерно так.
Всё тоже, что у Карского Риттиха и на карте домашнего языка виленских поляков.
Поэтому не удевительны данные переписи 1897 г.
Виленский уезд без города
белорусы 41,853%
литовцы 34,916%
евреи 7,365%
поляки 12,114%
великоруссы 3,323%
В третьих, что касается современной карты - для наглядности, чтобы не удивлялись встретив в окрестностях Олиты жмудина