Белорусские учебники истории

[..ANGEL..]

И всё-таки не пойму чем именно так знаменит этот Машеров? Одной новой застройкой мерзкого Вавилона на фоне полной убогости и упадка в остальных областных центрах Беларуси? Маловат-то это для всенародной любви и объединения нации!
Без сомнения, его имя ассоциируется с целой эпохой в БССР, но был ли очередной первый секретарь ЦК чуть ли ее символом, с моей точки зрения звучит крайне сомнительно...

Просто при нём сытно жилось, да ещё и строилось всё вокруг. Сами понимаете для Беларуса, Чарка и Шкварка это "сьвятое"

Я не люблю Машерова. При нем произошел чудовищный кризис беларуской мовы.

И было снесено много исторически ценных зданий, да и вообще города быдлом заполнились (((((((((((((((

[Vadim Deruzhinsky]

даан: «Я кстати, говорил об УВАЖЕНИИ к памяти и личности Машерова, уважение и любовь всё же разные вещи, хотя Машерова многие и многие именно любили.»

Вот-вот! Хоть я Машерова не люблю, но уважаю. Он не тыкал, как Лукашенко, людям старше себя, не был самодуром и хамом, не впадал, как Лукашенко в истерики. И не цеплялся, как Лукашенко, за власть самым позорным образом. Был вполне демократичным и воспитанным, и своих маленьких детей не рядил в генеральскую форму, как Лукашенко. Во время визита Машерова во Францию его иностранная пресса назвала самым демократичным среди партийной верхушки СССР.

Почему Лукашенко возненавидел Машерова?

Дело не только в том, что Машеров являет собой совершенно иной тип руководителя страны. Это папаколи ясно понимает – и уже поэтому предвзят. Но есть и иная подоплека.

Я слышал, что несколько лет назад некий центр провел опрос у беларусов: «Кого вы бы сегодня больше хотели видеть президентом Беларуси – Лукашенко или Машерова?». Так вот часть ответов были «затрудняюсь сказать», а все остальные – только за Машерова, ни одного ответа за Лукашенко. То есть, сей опрос показал, что беларусам гораздо милее Машеров, чем Лукашенко. Рыгорычу доложили о результатах этого опроса – вот он и стал Машерову мстить.

[даан]

Что интересно - сегодня мы живём больше в машеровской Беларуси, нежели , скажем, в лукашенковской .
Советская Белоруссия, в привычном нам виде, сформировалась как раз во время Машерова, в этом виде она вошла в независимость в 1991-м, и практически в этом же виде пребывает и сегодня. Кое что , конечно , менялось, но не кардинально - ОСНОВА ОСТАЛАСЬ ТА ЖЕ.
Даже Лукашенко ничего особо не поменял - подреставрировал слегка, подкрасил, смахнул кое-где пыль. В целом же - мы живём в Беларуси образца 1980-го года.
Сегодня это наша ТРАГЕДИЯ, но это трагедия не Машерова, а его последователей. То что сегодня беда - в 70-хгодах прошлого столетия был ПРОГРЕСС и экономическое чудо (которое АГЛ только немного подновил).и то что экономическая модель, сформированная при советском руководителе Машерове почти пол -века назад, - худо - бедно работает до сих пор - плюс её создателям.
Машерова можно назвать одним из основных строителей белорусского государства. А насколько нам это государство нравится - уже другой вопрос.
СОВЕТСКИЙ руководитель, в СОВЕТСКОЕ время мог построить только ТАКОЕ государство и это беда его последователей(особенно НЫНЕШНЕГО), что они сами застряли в 1980-м году.
Самый же для меня интерересный факт это очень положительный и светлый образ Мшерова, оставшийся у подавляющего большинства, помнивших его, что бы заслужить такую народную по себе память - надо очень постараться.

[skorynapiterski]

... светлый образ Мшерова, оставшийся у подавляющего большинства, помнивших его, что бы заслужить такую народную по себе память - надо очень постараться....
хе-хе так вроде стараются Понимаю вашу увлеченность, но правильно будет Машеров. Передавайте привед Назарбаеву в Казахстане, Алиеву в Азербайжане, Фиделю Кастро на Кубе... особенно Роберту Мугабе из Замбии.
"А лучше купите гуся и ему мозги компоссируйте. А я на Дерибасовской стою... " Это из анекдота времен Машерова. Без обид кали ласка.

[magambaman]

Обратите внимание среди кого любим и популярен Машеров.Среди людей выросших и сформировавшихся в БССР.Он вписывался в их представления,являлся по ихнему видению идеальным руководителем той,ИХ эпохи.Лукашенко потому его и невзлюбил,что сам ментальный выходец из того времени.А различные "призраки" - так это Дядькин конёк.
По мере смены поколений придут новые ценности и герои.Не думаю что БССР будет признана слишком уж позитивной вехой в становлении нашей государственности.А соответственно и все её руководители станут лишь именами из учебника истории.Вряд ли проспект Машерова появится снова на карте Минска.

[psv-777]

Помню когда погиб Машеров-люди реально плакали(наши беларусы),когда через пару лет умер Брежнев-всем было пофиг,больше думали о том ,что минское Динамо выиграло у московского с крупным счетом,5-2 что-ли и стало Чемпионом.

[даан]

Я вовсе не стремлюсь представить Машерова как идеального руководителя.
Но то, что "феномен Машерова" был - объективный факт.
Пару примеров отношения к нему людей я уже приводил и это только капля в море.Конечно, они родом из БССР, но это не отрицает наличия у них ума и сердца.
Можно рассуждать про пропаганду, Кастро и Алиева, но руководители разного уровня уходили и умирали и до Машерова и после Машерова и пропаганда в их арсенале была такая же.
Но такой реакции людей, как на смерть Машерова, не было ни до, ни после.
Самого Машерова я, всилу малолетства, помню плохо, но реакцию на его смерть и отношение к нему помню очень хорошо.
Это не был столбняк, как после смерти Сталина, не был сбой программы, как после смерти Брежнева, уход всех прочих руководителей БССР не производил никакого впечатления.
Смерть же Машерова вызвала реакцию, какую вызывает смерть близкого человека. Очень искреннюю и человеческую.
Это объясняется ОЧЕНЬ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ЧЕРТАМИ ЛИЧНОСТИ МАшерова. Именно эти черты выделяют его из ряда прочих советских руководителей, и они обеспечили ему людскую память, которой многие лидеры и вожди могут только позавидовать.
Отрицать этот факт, по-моему, довольно не остроумно.
Объём деятельности Машерова для Беларуси огромен, его последователи мало что добавили к уже достигнутому, эксплуатируя прежние достижения.
Как относиться к этой деятельности - дело хозяйское.Очевидно, что в ТО время деятельность СОВЕТСКОГО РУКОВОДИТЕЛЯ могла быть только ТАКОЙ.
МАшеров олицетворяет собой целую эпоху.
Мне кажется, этого вполне достаточно для того, чтобы имя П.М. Машерова было заметно и в истории Беларуси и на карте города.

[Andrey Ladyzhenko]

Своей гибелью Машеров немало повлиял на свою популярность. Тем самым он избавил себя от возможного падения рейтинга при условии правления до глубокой старости. Кто знает, чем бы долгое нахождение у власти могло кончится.

[Vadim Deruzhinsky]

даан: «Самый же для меня интерересный факт это очень положительный и светлый образ Мшерова, оставшийся у подавляющего большинства, помнивших его, что бы заслужить такую народную по себе память - надо очень постараться.»

Ну, нынешняя молодежь не знает – ибо наши СМИ это хранят в тайне и похерили как факт, но в 1970-80-е водители в БССР (такси, грузовики, частный транспорт) в самом массовом масштабе ездили с помещенными на лобовое стекло портретами Машерова.

Сегодня – вот контраст! – никто не помещает на свое лобовое стекло портрет Лукашенко.

Кстати, я тогда, в 1977, переехал жить из Москвы в Минск – и меня это очень удивило. В РСФСР я у некоторых водил встречал на лобовом стекле портрет Сталина. А тут – массово вовсе не Сталин, а Машеров.

Magambaman: «Не думаю что БССР будет признана слишком уж позитивной вехой в становлении нашей государственности.А соответственно и все её руководители станут лишь именами из учебника истории.Вряд ли проспект Машерова появится снова на карте Минска.»

По большому счету Машеров был лучше остальных руководителей БССР, тем более одиозного Пономаренко, который в письме Сталину назвал Якуба Коласа и Янку Купалу «фашистскими писателями» и требовал их казни. Но вряд ли общество созреет до полного понимания убогости Совка – в таком идеальном случае мы бы уже сегодня вошли в состав ЕС и НАТО.

Коль тут тема про учебники истории РБ, то считал бы важным добавить в них как приложение к теме о «героическом руководителе партизанского движения Пономаренко» его письмо 1938 года про фашистов Купалу и Колоса. Пусть учащиеся видят историю В ФАКТАХ, а не в интерпретации.

Andrey Ladyzhenko: «Своей гибелью Машеров немало повлиял на свою популярность. Тем самым он избавил себя от возможного падения рейтинга при условии правления до глубокой старости. Кто знает, чем бы долгое нахождение у власти могло кончится.»

В том и фишка: дочь Машерова (как и многие беларусы) до сих пор считает, что его убили агенты Кремля, о чем мы лет 6 назад опубликовали в газете мою статью «Убийство Машерова». Тогда мы пытались дать рекламу нашей газеты в минском метро, для этого надо было получить разрешение в городском Исполкоме, и там чиновник нашу газету с этой статьей почитал и сказал, что мы про Машерова неверно все написали, поэтому разрешения нам не дали. Что уже – интересный факт, тоже уже исторический. Кстати, эта статья об убийстве Машерова потом вошла как глава в мою книгу «Теория Заговора» (М., ЭКСМО, 2009).

Скорее всего, гибель Машерова – это именно область Теории Заговора в сознании очень многих беларусов. Хотя темного много в этих событиях, и теоретически Заговор отвергать все же нельзя.

Если же предположить, что Машеров бы не погиб, то бытует мнение (так пишет Зенькович в своих книгах, ссылаясь на его дочь и на прочие источники), что его через неделю ждали в Москве на новое назначение. Мало того, допускают, что вместо Горбачева правителем СССР стал бы Машеров.

Но, предположим, Машеров не погиб, его не позвали из БССР работать в ЦК КПСС и Политбюро, он остался руководителем КПБ. Тут возникает другая историческая альтернатива: Машеров – как альтернатива Кебичу, Шушкевичу и затем Лукашенко со всякими Позняками и Карпенками.

Полагаю, что Машеров стал бы лидером в процессах суверенитета РБ – в том числе сторонником возвращения «Погони» и бкб-флага. Ибо он слыл демократом, ментально был бы на стороне идей БНФ в 90-е. В этой альтернативе, подобно Назарбаеву или Алиеву с Ниязовым и Ельциным, он был бы тем национальным лидером бывшей КПСС, который бы возглавил национальное возрождение и построение национального государства.

Машеров без вопросов был бы избран первым президентом суверенной Беларуси. И это означало бы, что Лукашенко никогда в этой стране не пришел бы к власти, так как Машеров - национальный авторитет – определил бы черты нашей государственности. После чего население не только бы не избрало Лукашенко, но и не приняло бы его реформы в изменении Конституции под свою единоличную власть, реформы в изменении САМОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ СУТИ страны – с запретом национальной государственной символики и пр.

Правда, судя по справкам о состоянии здоровья Петра Мироновича, он бы дожил лишь где-то до 1998 года (у него была только одна почка и прочие проблемы). Но успел бы четко заложить нашу государственность так, как это сделали у себя Кравчук, Ельцин, Назарбаев, Ниязов, Алиев и другие.

Все-таки школа партийного руководства республик – это ЭЛИТА. А Лукашенко – не ее представитель, а рядовой директор колхоза и комсорг. Вот отсюда и наши проблемы.

Одно дело – руководителем суверенной страны остается тот, кто был ее руководителем в бытность республики СССР. Это огромный опыт и знания. Другое дело – до власти дорвался случайный человек типа Лукашенко у нас или Гамсахурдиа в Грузии.

И самое главное: Лукашенко как популист в 1994 просто не мог бы победить в президентских выборах у Машерова – это было бы невозможно. Мало того, Лукашенко вообще не стал бы помышлять о президентском посте и вполне был бы доволен местом депутата или главы исполнительной власти в своем Шклове.

Мое резюме: неверно полагать, что представитель высшей партийной номенклатуры обязательно утратил бы популярность в народе. Примеры показывают обратное: Кравчук, Ельцин, Назарбаев, Ниязов, Алиев и другие. В этом ряду был бы и Машеров. И в этой исторической альтернативе вся наша история РБ могла пойти совсем иначе, если бы не автокатастрофа, убившая Машерова…

Но, как мы уже говорили, этого нет в наших нынешних учебниках истории. И вообще сама эта тема – ТАБУ при нынешнем режиме. Даже в газете мы не можем об этом написать.

[DeadlY]

Мое резюме: неверно полагать, что представитель высшей партийной номенклатуры обязательно утратил бы популярность в народе. Примеры показывают обратное: Кравчук, Ельцин, Назарбаев, Ниязов, Алиев и другие. В этом ряду был бы и Машеров. И в этой исторической альтернативе вся наша история РБ могла пойти совсем иначе, если бы не автокатастрофа, убившая Машерова...

Вы, правда, забыли и про таких персонажей как Аяз Муталибов, Эдуард Шеварнадзе, Аскар Акаев, Курманбек Бакиев, Леонид Кучма, Владимир Воронин и других не менее популярных в народе деятелей Окуклился бы наш Машевор на своём посту подобно Назарбаеву в Казахстане или повторил судьбу Гамсахурдия в Грузии (правда, Звиад Константинович это скорее грузинский Зенон Позняк) вопрос, конечно, интересный...

[Dir]

- наверное, беларусам будут интересны такие вот данные об их предках в запорожской сечи - если они здесь еще не светились -

""Расово-этнический состав Войска Запорожского
http://forum.reactor.org.ua/showthread.php?t=486
________________________________________
Вокруг темы расового и этнического состава запорожского казачества накопилось множество мифов. В частности, утверждается, что в Войске Запорожском было чуть-ли не "каждой твари по паре" или сборной всех известных в регионе народов различных антропологических типов. Данные измышления подогреваются также пространными сообщениями властей Речи Посполитой в их дипломатических отношениях с Турцией, которым необходимо было как-то оправдаться за набеги казаков.

Так например в 1601 г. посол Речи Посполитой в Стамбуле Пясочинский, отвечая на обвинения турецкого султана по поводу нападений запорожцев на турок, сказал: «Казаки – сбор всякого народа, хотя в их рядах есть и беглецы из Польши», «если бы все казаки были из Польши, то их можно было бы укротить, а то они собираются отовсюду».

Однако это слишком общие утверждения, тем более носили они оправдательный политический характер, к тому же с целью убедить, что "поляки не причем". Что же говорит о происхождении запорожцев наиболее ценный документ - подробно написанный реестр?

В 1581 г. на службе у короля Речи Посполитой Стефана Батория состоял полк из 500 запорожских казаков, командовал которым Ян Оришовский, носивший звание «поручика казаков низовых запорожских».

При записи в официальный реестр более половины казаков указало, откуда они происходят, что показывает этническо-территориальный состав полка, и на его примере приблизительно всего Войска Запорожского.

Так вот, из земель Украины было 184 человека (70 из Киевской земли, 74 из Волынской земли, 20 с Волыни и Подолья, 12 из Галичины, 8 из Холмщины и Подляшья), ИЗ ЗЕМЕЛЬ БЕЛАРУСИ – 140, из земель Московии – 24, из Польши – 10, из Литвы – 9, а также 1 немец, 1 серб, 1 «татарин» (скорее всего беженец из Крыма, принадлежащий к дотатарскому населению, отрекшийся от ислама), 1 «кафинец» (из Кафы-Феодосии, скорее всего грек или итальянец-генуэзец), 2 пятигорца (казаки, 1 из них «пятигорский черкес»).

Таким образом, из 373 человек 49% происходили из Украины, 38% из Беларуси (всего из земель Руси - 87%), 6% из Московии, по 3% из Польши и Литвы (Regestr kozako'w nizowych zaporoskich i rzececznych, kto'rzy chodzili na sluz.be kro'la imci do Moskwy. См.: Грушевський М. Історія України-Руси. Том VII. Розділ III. Стор. 5).

Современные немецкие историки проанализировали имена и прозвища 356 из указанных 373 человек и пришли к сходному выводу – 45% из них с земель Украины, 40% из Беларуси, 10% из Московии, 5% из Польши (Luber S., Rostankowski P. Die Herkunft der im Jahre 1581 registrierten Zaporoger Kozaken // Geschich. Ost. Europas, 1980. Bd. 28. S. 389 – 390. См.: Голобуцький Володимир. Запорозьке козацтво. К.: Вища шк., 1994. Розділ III).""

и приписка - Власне цей перший реєстр тут - http://haidamaka.org.ua/rejestr1581.zip

[Dir]

==Кстати, я тогда, в 1977, переехал жить из Москвы в Минск – и меня это очень удивило.==

- эти портретики машерова на лобовом стекле беларусских машин были плохим знаком для него

москва неизбежно делала вывод- машеров опасен, так как несанкционированная ею высокая популярность местного начальника высокого уровня, да еще и на западе империи, создает высокий риск появления какого-то источника возмущений для ее доминанты

ни в коем случае не стал бы он и генсеком
на московский трон после ленина, который сел на него на волне бурных событий, садились сирые и блеклые

таково было негласное правило той номенклатурной власти - сажать неяркого и заведомо подконтрольного "мнению товарищей"

нарушавшие правило яркие претенденты устранялись - будь то троцкий, или машеров, или кто-то другой

одним из самых малозаметных и тихих среди претендентов был сталин
еще боле невзрачным - хрущев и брежнев
малозаметными были черненко и горбачев

на тот трон можно было попасть, лишь прикинувшись безликим и невзрачным ванюшей - или будучи таким по природе - тогда те, кто претендента продвигал, будут уверены, что он не выкинет какой-нибудь фортель и не нарушит их благополучие и покой

тихушники на поверку не всегда оказывались таковыми - и фортели-таки выкидывали не раз

а уж броских и амбициозных московия старалась бить еще до отрыва от земли - если ситуация позволяла это делать

неординарный и "неправильный" ельцын поднялся на волне большой смуты
андропов - как я понимаю, попытался закрепиться, имея против дряхлеющей номенклатуры мощный компромат

[goward]

Анатолий Тарас и Парнас: «Краткий курс истории Беларуси» анализирует историк Александр Кравцевич





Гістарыяграфічная творчасць Анатоля Тараса дастаткова тыповая для нашага часу і адначасова новая ў беларускай прасторы.

Тыповая тым, што ў познеіндустрыяльную эпоху стала даволі лёгка (танна, хутка, без рэдактуры і рэцэнзавання) выдрукаваць кнігу і гэтай справай шмат хто пачаў займацца. Навізна для Беларусі ў тым, што

літаратура такога тыпу ў нашай краіне з’явілася не так даўно і прадстаўленая не надта колькасна. Маюцца на ўвазе працы па гісторыі, напісаныя непрафесійнымі гісторыкамі, і набыўшыя пэўны розгалас.

Апрача А.Тараса, тут можна згадаць хіба працу В.Дзеружынскага.

Калі на беларускім кніжным рынку пачалі адна за другой з’яўляцца кніжкі па гісторыі Беларусі (ад 2006 г.), аўтарам ці складальнікам якіх быў Анатоль Тарас, гісторыкі аднесліся да гэтага стрымана. Прынамсі ніводнай рэцэнзіі ці якой друкаванай рэакцыі з боку прафесійных гісторыкаў мне не траплялася (толькі даволі адмоўна ацаніў творчасць А.Тараса мовазнаўца і літаратар Пётра Садоўскі).

Аднак прайшло ўжо некалькі гадоў як А.Тарас пачаў друкаваць кнігі і часопісы на гістарычную тэматыку ды весці актыўны менеджмент сваёй прадукцыі і ўласнай асобы: праз канферэнцыі, публічныя лекцыі, інтэрв’ю, стварэнне розных арганізацый.

У пэўны момант А.Тараса стала занадта шмат у публічнай прасторы, каб надалей яго ігнараваць. Якраз з’явілася зручная для аналізу аб’ёмная праца

– квінтэсэнцыя гістарыяграфічнай творчасці гэтага ўжо сталага векам аўтара (у 2014 г. юбілей – 70 гадоў),пад назвай «Кароткі курс гісторыі Беларусі» (тут відочная аналогія з вядомым творам Іосіфа Сталіна).

У прадмове да кнігі аўтар папярэджвае пра сваё суб’ектыўнае бачанне мінуўшчыны,

менавіта, пра беларускую гісторыю ён піша, выбіраючы ў кожным канкрэтным выпадку адзін з некалькіх варыянтаў «апісання мінулага», які яму здаецца найбольш праўдападобным (с. 3).

Ад самага пачатку чытання кнігі непрыемна ўражвае агульная танальнасць аповяду. На чытача адразу выплёскваецца хваля агрэсіі.

Катэгарычнасць аўтарскага тону часам мяжуе з апломбам, а вастрыня крытыкі іншых поглядаў і непрыемных аўтару асобаў набліжаецца да лаянкі (праз такія выразы як «болтуны», «трусы», «нерасторопные и трусливые выходцы из деревень», «продажные твари»).



Расейская імператрыца Кацярына ІІ, ад якой, паводле А.Тараса, ягоны продак атрымаў пацверджанне шляхецтва – «нямецкая шлюха» і г.д.

Дастаецца і сваім, як гісторыкам, палітыкам так і «беларускім адраджэнцам».

Агрэсія струменіць ва ўсе бакі, выліваецца за межы краіны і абрынаецца на суседзяў. Паводле А.Тараса, большасць польскіх гісторыкаў, журналістаў, палітыкаў, пісьменнікаў лічаць Беларусь усяго толькі ўсходняй ускраінай Польшчы, а беларусаў – часткай польскага народа (с. 10). Гісторыкі Летувы мэтанакіравана падтасоўваюць факты і меркаванні, «часто вообще пишут откровенную ложь» (с. 11). Найгоршая з усіх - расейская гістарыяграфія (с. 13-15). З украінскай гістарыяграфіяй аўтар, здаецца, не паспеў пазнаёміцца, але дае дыхту і украінцам. Паўстанцы Налівайкі «были убийцами и садистами, выродками рода человеческого, охваченными манией всеобщего разрушения и сеяли вокруг себя только смерть!» (с. 246). Казакі Хмяльніцкага – бандыты (с. 263).

З першай старонкі Уводзінаў можна здагадацца пра цьмянае разуменне А.Тарасам метадалогіі гістарычнай навукі, якую ён блытае з канцэпцыяй гісторыі, таму смела яднае канцэпцыю цывілізацый Арнольда Тойнбі з тэорыяй этнагенезу Льва Гумілёва (с. 5).

Ад пачатку і да канца кнігі амаль на кожнай старонцы сустракаюцца дробныя і буйныя недакладнасці,

памылкі, неабгрунтаваныя, часам проста фантастычныя высновы, адзін толькі пералік якіх займе з дзесятак старонак. Таму тут буду казаць толькі пра некаторыя з іх, найбольш характэрныя.

Спецыяльная гістарычная адукацыя, якой відочна бракуе А.Тарасу, бывае карысная яшчэ тым, што дапамагае адрозніваць сапраўды навуковыя тэксты ад несапраўдных.

Адчуваецца, што сп. Анатоль чытаў усё без разбору, а потым пераносіў у свае творы выбранае паводле ўласнага разумення. Адсюль

абазнаны чытач знойдзе ў яго кнізе шмат дзіўных і недарэчных сцвярджэнняў адносна этнічнай і рэлігійнай гісторыі Беларусі.

Напрыклад, крывічы (паводле прафесара Георгія Штыхава –»усходнеславянскія этнічныя супольнасці (пранароднасці)» (Штыхаў Г.В. Крывічы: Па матэрыялах раскопак курганоў у Паўночнай Беларусі. Мн., 1992. С. 107.), у А.Тараса: «восточные балты бассейнов Двины и Днепра, славянизировавшиеся в процессе общения с варягами» (с. 35) Варагі ў А.Тараса «носители славянской культуры» (с. 40); яны прынеслі славянскую мову, якую з замкаў і гарадоў пераймала мясцовае насельніцтва (с. 49). Аднак: «Вплоть до XIV в. кривичи-полочане говорили на своем диалекте балтского языка. Их жрецы использовали особый тайный язык. Правящая верхушка (русь) – говорила на диалекте славянского языка» (с. 87).

Па А.Тарасу дрыгавічы – балты, бо палілі нябожчыкаў (с. 50). Мовай радзімічаў таксама быў адзін з яцвяжскіх дыялектаў (с. 56). Самыя яцвягі– нашчадкі готаў (с. 54, 105); «літва» – адно з яцвяжскіх плямёнаў, а ў старажытнасці гэтым словам называлі воінскую дружыну (с. 104 – 105). Да 14 ст. нашыя продкі выкарыстоўвалі рунічнае пісьмо (с. 72), а Русь была варажскай яшчэ ў 15 – 16 ст. (с. 178).

Паводле А.Тараса, нашыя продкі ў старажытнасці прыносілі ў ахвяру багам людзей (с. 67); хрышчэнне крывічоў і дрыгавічоў пачалося на 150 – 200 гадоў раней, чым жыхароў Кіеўшчыны (с. 70). Аўтар сцвярджае, што асноўная частка ВКЛ «исповедовала христианство арианского толка – еще со времен Полоцкого княжества с его варяжскими князьями» (с. 155, 220). А ў сённяшнім заняпадзе беларускай мовы вінаватыя заводы і фабрыкі (с. 507).

Няпраўда, што ў Наваградку панавала хрысціянства з моманту заснавання г.зн. з канца 10 ст. (с. 109). Паводле дакладных даных археолагаў, хрысціянства з’явілася ў гэтым горадзе, як і ў астатніх панямонскіх гарадах, у другой палове – канцы 11ст. (Гуревич Ф.Д. Древние города Белорусского Понеманья. Мн.: Полымя, 1982. С. 19).

Чынгіз-хан не ствараў самай вялікай дзяржавы ў гісторыіі яна не была большай за Брытанскую імперыю (с. 113). Мангола-татарскія заваёвы склаліся ў самую буйную ў гісторыі сухапутную дзяржаву, а самай вялікай была якраз Брытанская імперыя, над якой «ніколі не заходзіла сонца».

Няпраўда, што вялікі князь літоўскі Трайдэн быў «свирепым язычником и при нем происходили гонения на христиан» (с. 128). Трайдэн меў трох праваслаўных братоў і помсціў за іх смерць галіцка-валынскім князям.

Няпраўда, што ад 1316 да 1492 г. ніхто не захапіў у ВКЛ «ні пядзі зямлі» (с. 136). Жамойць не аднойчы перадавалася Ордэну; Галіччыну і Валынь неаднаразова забіралі палякі, прычым Галіччыну забралі назусім; на ўсходняй мяжы шэраг земляў заняла Масква. Вайна за Галіцкую і Валынскую землі не скончылася ў 1377 г. (с. 143).

Няпраўда, што ў 15 ст. адна (большая колькасна) частка праваслаўных феадалаў стала пераходзіць у каталіцтва,другая – на службу ў Маскоўскую дзяржаву. Масква пасля 1405 г. не была «фактически вассалом Литвы» (с. 152).

Няпраўда, што слынная зямельная рэформа ў ВКЛ «Валочная памера» была адной з прычынаў, якая запавольвала развіццё ў ВКЛ буржуазных адносінаў (с. 259).

Няпраўда, што з сярэдзіны 18 ст. адбываўся ўстойлівы рост эканомікі ВКЛ у аграрным і мануфактурным сектарах (с. 325 – 326). Гаспадарка Рэчы Паспалітай не выбралася з рэгрэсу пасля Паўночнай вайны да канца стагоддзя.

Паводле А.Тараса, усю беларускую справу сапсавалі ідэолагі беларускага адраджэння, якія «заведомо сужали социальную базу белорусской государственности»,

бо не звярталіся да прадпрыймальнікаў, фінансістаў, гандляроў, землеўладальнікаў (с. 429). Гэта няпраўда, бо звярталіся.

Па меры азнаямлення з тэкстам працы, усё больш выяўляюцца прабелы не толькі ў гістарычнай але і ў агульнай адукацыі аўтара.

Напрыклад, А.Тарас сцвярджае (с. 139), што падляшскія гарады, якія Гедымін далучыў да ВКЛ: Берасце, Камянец, Кобрын, Драгічын, Бельск, Мельнік, Беласток, Супрасль і Заблудава сёння знаходзяцца ў Польшчы ў Беластоцкім, Люблінскім і Холмскім ваяводствах. Тут спалучыліся як яўная няўважлівасць у выпадку першых трох гарадоў, так і недасведчанасць аўтара адносна рэшты, бо ў Польшчы яшчэ ў 1999 г. праведзена рэформа адміністрацыйнага падзелу і апошнія шэсць з названых гарадоў знаходзяцца ў Падляшскім ваяводстве.

Кур’ёзам выглядае сцвярджэнне аўтара (с. 397), што цар Мікалай ІІ у 1899 г. дазволіў шляхце і мяшчанам каталіцкай веры, якія асабіста займаліся земляробствам, купляць зямлю плошчай не больш 60 дзесяцін, г.зн. па А.Тарасу – 660 кв. м. Тут нібыта дробная, але характэрная для ўзроўню аўтарскай веды недакладнасць. Проста

А.Тарас не мае паняцця пра гаспадарчую гісторыю, таму няправільна перавёў тагачасную адзінку вымярэння плошчы – дзесяціну ў сучасную метрычную як «амаль 11 кв.м (10, 9254)». У сапраўднасці дзесяціна мела плошчу трохі больш за гектар – 1,0925 га.

Адсюль добры для канца 19 ст. зямельны надзел (больш за 60 га) у А.Тараса паменшыўся ў 1000 разоў да памераў дачнай дзялкі савецкай эпохі.

У тэксце шмат дробных, на першы погляд, недакладнасцяў, якія зноў жа вынікаюць з-за недахопаў адукацыі і сведчаць пра агульную нізкую культуру працы. Так, дзядзінец – гэта не проста «земляны вал з палісадам» (с. 88) – а ўмацаваны адміністрацыйны цэнтр горада, дзе жыў князь з сям’ёй і дружынай. У 1385 г. Вітаўт не быў вялікім князем літоўскім (с. 96). Наваградак упершыню ўпамінаецца ў пісьмовых крыніцах не ў 1040 г., а ў 1249/50 г. і яго не закладалі воі кіеўскага князя Яраслава (с. 96, 108-109). Касцёл «Цела Хрыстова» ў Нясвіжы збудаваны не ў замку, а ў горадзе (с. 262). Нельга караля Прусіі 18 ст. называць кайзерам (с. 328, 376), а камуністаў 20 ст. – «сацыяльнай групай» (с. 445).

А.Тарас блытае ініцыялы, імёны, навуковыя ступені беларускіх гісторыкаў (с. 62, 190, 303), карыстаецца іх тэкстамі без спасылак.

Характэрны прыклад з цікавым вобразам, створаным праф. А.Смалtнчуком (менавіта, пра ўражанне, што аб польска-савецкай вайне 1919 – 1920 г. нібыта пішуць не два беларускія гісторыкі, а чырвонаармейцы Тухачэўскага ў перапынках паміж баямі) – А.Тарас вобраз перапісаў, а пра аўтарства загадаць «забыўся» (с. 440).

Маюцца памылкі, часам істотныя, у подпісах да ілюстрацый. Верхнюю царкву на Старым замку ў Гародні, узведзеную ў гатычным стылі ў канцы 14 – пачатку 15 ст., А.Тарас пераносіць у 12 ст., называе «нямецкай архітэктурай» і прыводзіць як доказ адсутнасці ў той час праваслаўя (с. 72).

Малюнак Камянецкай вежы з ваколіцай называе рэканструкцыяй Смаленскага замка ў 15 ст.

(с. 171). На адной з картаў, падпісанай «ВКЛ у канцы 16 ст.», у складзе ВКЛ паказаныя украінскія землі, адыйшоўшыя да Польшчы яшчэ ў 1569 г. (с. 234).

А.Тарас дрэнна арыентуецца і ў найноўшай гісторыі, у тым ліку, у развіцці нацыятворчых працэсаў ў Цэнтральна-Усходняй Еўропе.

Ён рэзка выступае супраць русіфікацыі (с. 351, 447 – 449, 457, 469, 493, 507), але адначасова асуджае беларускі г. зв. этнічны нацыяналізм і процістаўляе яму г.зв. дзяржаўны нацыяналізм ужо ў 19 ст. (с. 411 – 412). Апошні не мог тады існаваць, як не магла з’явіцца нават мара пра беларускую дзяржаву.

І тут А.Тарас сам сабе супярэчыць: «К концу XIX века беларусы четко определили себя как отдельный народ – со своим языком, своей культурой и своей особой ментальностью»(с. 397), а праз некалькі гадоў у яго «беларусы в начале ХХ века стремились не беларусами, а «людьми звацца»» (с. 434). А яшчэ праз некалькі дзесяткаў гадоў, ужо пры жыцці А.Тараса: «… язык наших предков умер!» (с. 469).

Пасля прачытання кнігі А.Тараса застаецца даволі сумнае ўражанне і пацвярджаецца выснова – гэта твор дылетанта.

Для мяне лектура названай кнігі была нагодай яшчэ раз праверыць дакладнасць прыкметаў, па якіх хутка, за некалькі хвілінаў, разпазнаецца праца дылетанта. Вось яны ў табліцы:
Першасныя прыкметы дрэннай кнігі па гісторыі Беларусі Кніга А.Тараса
Адсутнасць гістарычнай адукацыі (навуковай ступені) ў аўтара так
Адсутнасць навуковага рэдактара і рэцэнзентаў так
Катэгарычнасць выказванняў так
Адсутнасць спасылак на працы іншых аўтараў так
Расейская мова так

Гэтыя прыкметы не спрацоўваюць паасобку, але спраўджаюцца ў комплексе. Ёсць шмат цікавых даследчыкаў-краязнаўцаў без спецыяльнай адукацыі (у адной Гародні ведаю шэраг такіх асобаў). Ці паводле вымаганняў жанру, як у выпадку гістарычнага эсэ, могуць адсутнічаць спасылкі і інш. Прафесійны літаратар можа дасканала разумець і ведаць гісторыю – прыклад таму, светлай памяці Кастусь Тарасаў. Я ўжо не кажу пра выдатныя творы Уладзіміра Арлова (ён якраз мае спецыяльную гістарычную адукацыю). Бывае, што наяўнасць рэдактара і рэцэнзентаў не стварае бар’еру для няякаснай прадукцыі, напрыклад, калі аўтар –- афіцыёзны гісторык-прапагандыст (яго маркерам можа быць расейская мова).

У выпадку з кнігай А.Тараса прыкметы спрацавалі дакладна. Увогуле, яна падобная да курсавой работы стараннага, але недасведчанага яшчэ студэнта, якому трэба вылоўліваць «блохі» у тэксце, правіць памылкі, стыль, карацей кажучы, вучыць. Хоць у біяграфічнай нататцы аўтар прадстаўляецца прафесарам і доктарам навук «па інфармацыйных тэхналогіях», але гэтыя званне і ступень «клубныя», іх надае сваім сябрам адна грамадская арганізацыя.

Па невядомай прычыне гарачы беларускі патрыёт А.Тарас бэсціць, не выбіраючы словаў, «адраджэнцаў» як пачатку ХХ ст. так і сучасных

(што не перашкаджае яму сёння ладзіць імпрэзы ў сядзібе БНФ «Адраджэнне»). Нават прыцягвае да гэтай справы аднаго з адраджэнцаў і не абы якога – Янку Купалу, які, як здаецца А.Тарасу, «… предвидел печальную судьбу Беларуского Народного Фронта, а также той кучки нынешних болтунов, что называют себя «змагарамі за нацыянальнае Адраджэнне»» (с. 427). Цяжка пагадзіцца з заявай (мне яна здалася нават цынічнай), што беларусы нічога не дамагліся ўласнымі намаганнямі. Маўляў, шмат людзей выводзіў БНФ на дэманстрацыі пад бел-чырвона-белымі сцягамі, але гэта, паводле А.Тараса, абсалютна нічога не значыла:

«… независимость свалилась на беларусов внезапно, словно мешок картошки на голову человека в погребе» (с. 526).

А.Тарас не памятае, што Дэкларацыю Незалежнасці не прывёз чыноўнік з Масквы ці яшчэ адкуль, а дамагліся дэпутаты ад БНФ пры падтрымцы многатысячнага сходу беларусаў пад бел-чырвона-белымі сцягамі.

Аднак сп. А.Тарас умее не толькі аблаяць БНФ і «адраджэнцаў», але і пахваліць каго трэба: «Официальная идеология независимой Беларуси в настоящее время постепенно становится на платформу государственного национализма.

Это – правильный курс» (с. 530). А тэкст з апошняй старонкі вокладкі ягонай кнігі нібы наўпрост перанесены з перадавіцы «Советской Белоруссии»: «Мы, беларусы, восстановили свою древнюю государственность и уверенно движемся в будущее». Сапраўды, няпросты чалавек – Анатоль Яфімавіч Тарас.

Сімпатыю некаторых беларускіх патрыётаў да твораў і асобы А.Тараса выклікае ягоная патрыятычная (аж да ультрапатрыятычнай) рыторыка. Аднак добра вядома, што такая рыторыка не заўсёды працуе на карысць справы, яна можа стаць шкоднай – антырэкламай, калі суправаджае прадукт дрэннай якасці.

Працы А.Тараса перапоўненыя патрыятычнымі лозунгамі, але напісаныя на нізкім, дылетанцкім узроўні,

не падтрымліваюць, а хутчэй дыскрэдытуюць беларускі патрыятызм як у самой краіне, так і за межамі.

Узгадваецца эпізод са знакамітым героем Яраслава Гашэка, калі на пачатку першай святовай вайны зуха-жаўнера Ёзафа Швейка вязуць у інвалідскім вазку па вуліцах Прагі, а ён размахвае мыліцамі і крычыць: «На Бялград!» У Гашэка Швейк такім спосабам (які дазваляе пазбегнуць адказнасці) свядома здзекуецца з аўстрыйскага патрыятызму. Ці свядома тое самае робіць з беларускім патрыятызмам А.Тарас, сказаць не магу, толькі канстатую факт.

Прычыны ідэалагічных супярэчнасцяў у творах А.Тараса выясняюцца пасля знаёмства з ягонай аўтабіяграфіяй, дзе змешчаныя праграмныя дэкларацыі. З іх вынікае, што галоўная мэта пісанняў гэтага аўтара – дарабіць да пенсіі.

А.Тарас стварае і друкуе свае кнігі (ужо больш за сотню) дзеля даходаў з іх продажу.

Не бачу ў гэтым нічога заганнага, але мáю адну прэтэнзію да аўтара – ён гандляр несумленны. А.Тарас, не выбіраючы сродкаў, спрабуе ўпіхнуць нам няякасны тавар. За ўсімі ідэйнымі дэкларацыямі праглядаецца просты (з налётам цынізму) камерцыйны разлік.

А.Тарас заўважыў, што ў незалежнай Беларусі ёсць запатрабаванне на гісторыю – кінуў пісаць кнігі пра баявыя адзінаборствы (мода мінула), пачаў пісаць пра гісторыю. Грамадзяне незалежнай краіны жадаюць патрыятычных твораў – калі ласка, А.Тарас – выступае як ультрапатрыёт. Беларускае грамадства моцна русіфікаванае – А.Тарас піша па-расейску, а для ідэалагічнага абгрунтавання аб’яўляе беларускую мову мёртвай. Выданню і асабліва продажу кнігаў могуць зашкодзіць улады – А.Тарас бэсціць апазіцыю і падхвальвае ўладу.

А для саліднасці сваёй асобы прыпісвае «левыя» навуковыя ступені і званні. Пры ўсім гэтым у стылі літаратурнага Хлестакова (або рэальнага Лукашэнкі) сам верыць у тое, што ў даны момант гаворыць:

«Поэтому не случайно в Европе принято отмечать (выделять) тех людей, которые вносят весомый вклад в процесс создания новых текстов.

Я – один из них. Многие мои книги приобрели большую известность, вызвали массу откликов, удостоились печатных отзывов и рецензий. Известность я получил исключительно в результате своей литературной деятельности. Никаких других причин нет.»

З’ява не новая. Знакамітая наша паэма «Тарас на Парнасе», напісаная больш за сотню гадоў таму і да сёння жывая не толькі мовай, але і зместам, згадвае аднаго такога марнага, але пладавітага і імпэтнага да Парнасу аўтара:

«Нясе вялікі мех пан гэты,Паўным-паўнюсенька набіт.

Усё там кніжкі ды газеты,

Ну, як каробачнік які!

»

На Парнас той пан не патрапіў. Сёння таксама не ўсе беларусы даюць сябе абдурыць. У коле маіх знаёмых і іх знаёмых не знайшлося ніводнага, хто б набыў «Краткий курс» А.Тараса, наяўны ва ўсіх кнігарнях. Пасля роспытаў удалося выявіць аднаго пакупніка і пазычыць у яго кнігу за сотні кіламетраў ад дому.

Мы, гісторыкі, вінаватыя перад беларусамі за тое, што не спраўляемся са сваёй місіяй – гістарычнай асветай грамадства. Абудзіўшы ў суайчыннікаў цікавасць да сваёй гісторыі, стварыўшы попыт, мы яго не задавальняем.

Можам знайсці шэраг аб’ектыўных тлумачэнняў (тут і наша малалікасць і немагчымасць пражыць з прафесіі; і тое, што нашыя працоўныя месцы часта займаюць прапагандысты; тут і прэсія рэжыму з пераходам у рэпрэсіі і г.д.), але ўсё гэта не вызваляе з адказнасці.

Ніякія «адмазкі» не праходзяць, бо тут важыцца лёс краіны – быць ёй ці не быць.

Не маем выйсця, мусім рабіць сваю справу ў любых умовах, а канкрэтна на сённяшні дзень – пісаць сінтэзы і папулярныя працы. Інакш нашае месца пачнуць займаць эрзац-гісторыкі са сваёй эрзац-гісторыяй.

«Ну, словам, многа тут народу
Сабралась лезці на Парнас:
Былі паны, было і зброду,
Як часам і на свеце ў нас».

* * *


Аляксандр Краўцэвіч

(нар. 1958) гісторык-медыявіст, археолаг, доктар гістарычных навук.

http://nn.by/?c=ar&i=127091&lang=ru

[Кот]

[skorynapiterski]

Мне нравится Тарас и Кравцевич. Порода Литвы-Беларуси.