Mihail Mitin:
Патриарх не мог «благословить» слова Рогозина, ибо, он (патриарх) выступал ДО Рогозина
Зачем вы так, а? Гундяев выступал не ДО этого мероприятия, а
НА этом мероприятии. И пришёл на это мероприятие благословить вместе с Рогозиным и его суждениями.
Если же вы полагаете, что патриарх был против этих суждений, то чего же он об этом не сказал? Почему не возмутился как участник этого шабаша? Молчание знак согласия.
Mihail Mitin:
Это не первоисточник, а всего лишь «осмысливание» Кириллом Фроловым. Первоисточником может служить только само интервью, которое я нашел и прослушал полностью.
http://www.patriarchia.ru/db/text/1930810.htmlПодобного высказывания патриарха – не наблюдал.
Кирилл Фролов, как известно, ярый православный функционер, и я лично не увидел причин сомневаться в его словах. Ему всё-таки виднее, а не нам. Он гораздо лучше нас знает, что Гундяев говорит на проповедях и тем более в узком кругу. Или вы хотите сказать, что Кирилл Фролов хотел бросить тень на патриарха и опорочить его? Приведите этому обвинению доказательства. А если Фролов не хотел опорочить патриарха и если патриарх не опротестовал суждения о нем Фролова в СМИ, то в чём тогда «проблема»?
Цубаки Сандзюро:
А проблема в том, что все же Вы не уверены: то ли сказал, то ли что-то хотел (думаю, Вам просто очень хочется, чтобы эти слова были произнесены, а еще хочется сохранить лицо). У Вас хорошо получается обличать, разоблачать мифы. Получится ли извиниться перед читателями, разоблачив один мифчик из совсем недавней истории? Хотя бы передо мной, поскольку я имел неосторожность упомянуть в диспуте Ваши аргументы, а мне возразили: "ты уверен, что твоя газета не врет?"
А за что же извиняться перед читателями? Я процитировал Кирилла Фролова, который приписал это суждение патриарху. Вот пусть РПЦ и Кирилл Фролов извиняются перед читателями. Вы где-нибудь видели в прессе извинения Кирилла Фролова? Нет таких. Так с какой стати мы должны за него извиняться, если он абсолютно уверен в полной истинности того, что говорит?
Вон перед Новым годом Якубович в «СБ» процитировал клятвенные заверения премьера о том, что Br ни в коем случае не упадет. А следом Br упал в два раза. По-вашему выходит, что это Якубович должен пред читателями извиняться за то, что процитировал заверения правительства?
У нас в выходных данных газеты сказано: «Редакция может публиковать статьи в порядке обсуждения, не разделяя точку зрения автора». Вот Кирилл Фролов написал в своей статье:
«Патриарх Кирилл призвал Россию к мировому лидерству и не давал компрадорам повода к передергиванию смыслов им сказанного. ..ибо у России нет друзей, кроме стратегических ядерных сил, армии (роль которой Патриарх особенно подчеркнул в интервью), флота и Русской Православной Церкви».
Мы процитировали. Претензии не к нам, а автору цитаты. ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО ЦИТАТА НАЧИНАЕТСЯ С ЗАВЕРЕНИЯ:
«Патриарх Кирилл … не давал компрадорам повода к передергиванию смыслов им сказанного»
То есть Фролов уточняет – что он, Фролов, как раз ТОЧНО цитирует патриарха. Так какие же у нас должны быть основания сомневаться в словах Фролова?
Мы хотели показать, что Гундяев лезет в военщину и политику. Это разве не так? Это разве наша выдумка с целью «опорочить патриарха»? Ведь он приехал на мероприятие Рогозина, где его благословлял с его ВПК – почитайте его речь, где нет ничего от христианства, зато всё лишь имперское.
Если же говорить в целом, то везде в СМИ мифы. Например, Геббельсу все приписывают фразу «Чем больше ложь, тем проще в неё поверят». На самом деле Геббельс такого никогда не говорил (и не мог сказать). И никто не назовёт источник. Зато все брешут на него, и вы за Геббельса не заступаетесь. Но как раз наша газета старается быть наиболее объективной и разоблачает вот такие мифы дураков. А в случае с Гундяевым это миф о том, что его имперский шовинизм якобы «и есть христианство» (хотя к христианству это никакого отношения не имеет).
Цубаки Сандзюро:
Добавим "высказывание" патриарха Кирилла, или Гундяева, или их обоих, в коллекцию. Оно займет почетное место сразу за знаменитым "указом" Екатерины второй.
Год назад я пробовал найти документальное подтверждение фразе " Замирить Белую Русь военной силой невозможно. Эту миссию мы возложим на русского чиновника, русского учителя, русского попа", содержащейся не то в указе, не то в приписке к указу, выполненной Екатериной второй. Кажется, впервые я встретил эту фразу в газете АГ "СИ". Оказалось, что никто не может подтвердить факт существования такого текста. В полном собрании сочинений Екатерины, изданном Российским историческим обществом, таковой не содержится. В перечень ляпов я этот указ включаю, хотя, как кажется, вовсе не Деружинский ввел в обращение эту цитату и сам сомневается в его существовании, верно, пан Вадим?
Перестаньте вешать на меня ваши поклёпы. Я никогда в газете не писал про указ, а саму эту тему мы уже обсуждали на Форуме с подачи Mihail Mitin.
Дело было так. Летом 2011 я готовил к изданию книгу «Забытая Беларусь», её научным редактором был А.Е. Тарас, он убрал несколько моих глав, иные сказал переписать, иные сократил. Мол, «книга должна быть научной». И тут он мне подарил свежий номер его «Дедов», где я в его статье читаю – мол, якобы был некий указ Екатерины, в котором велено переименовать Литву в Белоруссию.
На следующий день мы поехали с директором моей газеты по делам газеты в город, я ему в машине рассказал, что вот такую удивительную цитату нашёл у Тараса в его «Дедах». Он говорит: «Так это же очень важное открытие! Это сенсация! Об этом надо специальную статью в газете делать!»
Я был такого же мнения. Вечером того же дня позвонил Тарасу: «Что за указ, и назовите источник! Это сенсация! Я хочу в газете написать!»
Он посмеялся и объясняет, что в его в статье в «Дедах» он имел в виду какую-то пьесу середины 19 в., где о таком указе сказано: мол, «литературная обработка указа, выражение указа в драматургии Беларуси середины 19 в.»
Я разочаровался и сказал, что писать статью нет смысла. Он говорит: «зато можешь это в книгу вставить, которой я являюсь научным редактором». Спрашиваю: «А если станут уточнять?» Он: «Отсылай всех ко мне как научному редактору книги».
Я вставил в книгу эту цитату из статьи Тараса в «Дедах» (в какую главу, уже не помню). И верно: потом появились ко мне вопросы. Пришлось всех отсылать к Тарасу. Он мне: «Посылай всех сам знаешь куда».
Однако если у Тараса в «Дедах» (и с его подачи в моей книге) про мифический указ говорится в виеватой форме (мол, «указ в литературной обработке в пьесе»), то вот Голденков прямо написал в ряде книг про существование этого указа и без всяких ссылок на пьесу. Он даёт мне очередную свою статью, где снова про этот указ. Я ему: «Это же фигня, нет такого указа». Заодно сказал ему, что в книгах он неверно написал и надо бы исправить. Он рукой махнул – книги переиздают в первом варианте, а там я у него кучу ошибок нашёл, в том числе и меня неправильно цитировал. Короче, я ему говорю: «Хватит этот миф плодить, напиши для читателей газеты статью о том, что такого указа никогда не было. А были иные меры и указы по постепенному нас превращению из Литвы в Беларусь».
Он написал эту статью, опубликована в №2 (2014). Называется «Тихая ликвидация Литвы». Причём речь шла не об указе Екатерины, а об указах 1840-х.
Вот эта статья (её нет в Архиве публикаций):***
1840 ГОД: ТИХАЯ ЛИКВИДАЦИЯ ЛИТВЫ
Михаил ГОЛДЕНКОВ
«Аналитическая газета «Секретные исследования», №2, 2014В статьях историков можно встретить мнение, что отмена термина «Литва» и замена его на «Белоруссия» произошли в 1840 году в соответствии с царским указом. Однако процесс запрета Литвы не был столь уж компактным и быстрым делом одного указа, причем власти не особо способствовали внедрению именно термина «Белоруссия». Скорее царь желал обойтись вообще без всяких названий и терминов для бунтарской страны Литвы, как и прочих стран, попавших под сапог Российской империи. Шла тихая ликвидация неугодных наций.Все началось с 1839 года, когда всей Литве-Беларуси была навязана вместо её собственной православной (униатской) церкви Русская православная церковь Москвы. Наши авторитетные священники, которые могли этому препятствовать, были физически устранены – отравлены, пусть официально и было объявлено об их естественной смерти (сразу четырех!). Ввод РПЦ сопровождался, что естественно, запретом нашего языка в церквях, запретом использования беларуских богословских книг и устранением до сей поры действовавшего на территории Литвы-Беларуси Статута ВКЛ.
Любопытно, что еще в начале 1840 года, 4 февраля, вышел Именной, объявленный Святейшим Синодом указ №2255-13141. В нем на стр. 486 говорилось в частности следующее:
«О перечислении церквей Литовской епархии к Минской, а церквей Минской епархии к епархии Литовской».
Здесь мы четко видим, что пока что ставится знак равенства между Минском и Литвой, и это невозможно оспаривать. То есть богослужение в Литовской и Минской епархиях велось на одном языке, руководство епархиями вело общение и документооборот на одном языке. В феврале 1840 года Минск – это Литва. Белоруссия (Восточная Литва) – это термин, также бывший в ходу относительно Литвы. Но Белоруссия начиналась в Могилевской губернии, распространяясь на Смоленскую и Витебскую. Еще к Белоруссии относились Брянская и Курская области, где и сейчас в деревнях говорят на беларуской трасянке.
Очевидно, что Литовская и Минская епархии в 1840 году говорили на славянском языке, но ни в коем случае не на жемойтском (летувисском).
Это же подтверждает и последовавший указ от 17 апреля того же года (Именной, объявленный Сенату, №2273-1395). «О перечислении церквей Белорусской епархии в Минскую, а церквей Полоцкой епархии к епархии Литовской». Акт переводит Полоцкую кафедру в Вильно, бывшего Архиепископа Полоцкого впредь именует Архиепископом Литовским и Виленским.
О различиях между Самогитией-Жемойтией и Литвой и о единстве беларуских и литовских начал и говорят все эти нормативные акты, как и последующие.
Но вскоре было решено избавиться и от термина «Литовский», как и от термина «Белорусский». Так, 18 июля 1840 года вышел Сенатский, по Высочайшему повелению Указ №2295-13678:
«Об именовании губерний Белорусских и Литовских каждую отдельно: Витебскою, Могилёвскою, Виленскою и Гродненскою».
При этом последовало собственноручное высочайшее повеление: «Правила сего держаться и впредь, никогда иначе не прописывая»…
Тут, конечно же, все понятно: ликвидировался не только термин «Литва», но и термин «Белоруссия» подлежал максимальному распылению.
Чтобы сделать этот процесс обрусения литвинов и даже жемойтов более быстрым, 11 октября 1840 года стали предпринимать конкретные действия по ликвидации и термина «Самогитский (жемойтский)». Сенатский, по Высочайшему повелению указ №2308-13854 гласил:
«О переименовании Литовского евангелическо-реформатского Синода в Виленский, а Самогитской римско-католической епархии в Тельшевскую».
В 1842 году, 18 декабря, выходит Именной, данный Сенату указ №2448-16347 «О преобразовании Северо-Западных Губерний». В частности там говорится:
«Для уравнения Северо-Западных Губерний Империи Нашей в пространстве и населении признать нужным образовать оные в новом составе. 1) Из Северных уездов нынешней Виленской Губернии: Тельшанского, Шавельского, Россиенского, Улитского, Новоалександровского, Вилькомирского и части Ковенского, составить новую Губернию под названием Ковенской с назначением города Ковно губернским городом… Гродненскую Губернию образовать из остальных шести уездов сей Губернии: Гродненского, Волковысского, Слонимского, Брестского, Кобринского, Пружанского и трех уездов Белостокской области (Белостокского, Сокольского и Бельского)».
Этот нормативный акт все Самогитские области объединил в Ковенскую Губернию, единственное спорное определение относится к Трокам: «…восстановить упраздненный город Троки, к уезду коего приписать все пространство нынешнего Ковенского уезда до черты местечка Румшишки, или до Юго-западной оконечности вновь учреждаемой Губернии Ковенской».
Дело в том, что район Ковно исторически был населен преимущественно жемойтами-летувисами и решение о его присоединении к Виленской Губернии было продиктовано исключительно географическими соображениями: Троки намного ближе к Вильне, чем к Ковно. Здесь же подчеркнем, что в 1840 году все географические названия никоим образом не писались по-жемойтски. Также была упразднена Белостокская область, ее территория присоединена к Гродненской Губернии, то есть Белосток приписан к Литве.
Далее, в 1843 году, 14 августа последовал указ «О закрытии Белорусско-Литовской Духовной коллегии».
Опять мы видим прямое отождествление Литвы и Белоруссии, что сейчас называется Беларусью. Аналогичен по логике нормативный акт от 3 декабря 1840 года «О введении Белорусско-Литовской Духовной Коллегии в один разряд с конторами Синода»...
Этот акт 1840 года говорит не только о единстве Белорусских и Литовских начал, что признают Российские законодатели, не только ставит между ними знак равенства, но и является свидетельством того, как понятие «Белоруссия» постепенно заменяет понятие «Литва». То есть не было одного конкретного указа о переименовании Литвы в Белоруссию, но это была цепь всех указов и мер по распылению понятия Литва, как и понятия Самогития.
1857 год, 12 ноября. Высочайше утвержденное положение Комитета Министров, указ №3007-32429 «О возложении цензурирования сочинений на Литовском и Жмудстком языках на одного из благонадёжных чиновников, служащих в Виленском цензурном комитете».
Этот акт интересен тем, что противопоставляет Литовский и Жмудский языки.
Под литовским языком еще достаточно долго в XIX веке понимался только лишь беларуский язык. Если это понимать, то тогда все становится на свои места, действия приобретают логическую завершенность, а именно: цензуре подверглись все языки ВКЛ – жемойтский (летувисский) и литовский (беларуский), и цензурировались они по географическому принципу – в Вильне. В Киеве, соответственно, цензурировался малоросский (русинский, ныне украинский) язык.
Вот такая вот грустная история постепенного исчезновения Литвы, ее языка и культуры с карты Российской империи. Но только формально. Конечно, указами можно было и ветер запретить. Сложнее получалось запретить сам народ. Он не исчезал и вопреки желанию совершенно не сливался с русским народом, различаясь всем: менталитетом, праздниками, языком, мировоззрением, традициями и отношением к царскому режиму. Во второй половине XIX века как только не именовали литвинов: и «западно-русами», и просто «руссами», и «черноруссами», и «белоруссами»… В канун XX века режим, смягчившись, разрешил беларусам самим определить название своего народа, языка и страны. Вацлав Ластовский, справедливо полагая, что термин Беларусь так или иначе навязан царизмом, выдвигал версию Кривии от племени кривичей, одного из главных предков беларусов. Одних из главных, но далеко не единственных, поэтому, наверное, правильно, что вариант Кривия все-таки уступил Беларуси. Но народ, невзирая на реформы и заперты, так и остался самим собой.
***
Вот такую статью мы опубликовали в январе 2014 года. Таким образом, Цубаки Сандзюро плохо читал нашу газету, коль заявляет, что год назад якобы не мог найти разъяснения по своим вопросам насчёт мифического указа. Мы год назад рассказали читателям, что такого конкретно указа не было, но зато были другие с таким содержанием – кои и процитировали.
С какого боку Цубаки Сандзюро эту фигню причисляет к «ляпам Деружинского» - мне непонятно. Это не только не мой «ляп», но и не «ляп» нашей газеты – которая как раз по моей инициативе всё разъяснила нашим читателям ещё год назад в этой теме.
И уже в прошлом месяце, в феврале 2015 года, один очень уважаемый директор издательства, издавший книгу некоего не особо мне известного автора на тему истории Беларуси, написал к ней послесловие и прислал мне ознакомиться – как другу. Я почитал и за голову схватился: масса неточностей, среди них – снова миф о каком-то указе Екатерины. Звоню ему: «Не было такого указа, это миф». Он: «О чём вы говорите? Я о нём читал в массе источников!» (Нашу газету он не читает.) Я настаиваю: «Измените текст, вас обвинят в ошибке». Он: «Поздно менять, книга уже издана».
Вот так-то, панове…
Какие-то ляпы и ошибки могут быть у всех. Но я, в отличие от многих других, любой свой текст подкрепляю цитатами. Во-первых, чтобы не испортить выводы статьи «неполадками в аргументах». Во-вторых, я по профессии аналитик, по образованию научный философ, что задаёт дисциплину работы. В-третьих, именно с моими работами (и А. Тараса) в основном спорят идеологические оппоненты. В-четвёртых, я редактор газеты, которая издаётся 17 лет (370 номеров общим тиражом около 9 миллионов экземпляров). В итоге к моим текстам претензий всё-таки меньше, чем к текстам других авторов.
У меня «ляпов» как раз удивительно мало для среднестатистического автора. В книгах (а моих книг около 20) их вообще нет (кроме накладки с «указом», что я выше объяснил). Это как раз я по своей профессии редактора каждый день, работая с текстами авторов и с другими публикациями, нахожу невероятное количество ляпов. Их так много, что тут места не хватит обо всех рассказать. Моя профессия как редактора – УДАЛЯТЬ ЛЯПЫ.
Я соглашусь лишь с той критикой, что не всегда мне удаётся удалить все ляпы из статей публикуемых в газете авторов (о чём иногда нас извещают читатели). В какой-то мере эти ляпы тоже мои – но не как автора, а как редактора издания.
И последнее. Вот подарил мне Тарас свой «Краткий курс истории Беларуси», я стал читать своим оком редактора газеты, которое автоматически всюду выискивает грамматические ошибки. Кроме того, нахожу логические несоответствия (на этой странице одно, на другой противоречит ранее сказанному), и т.д. Говорю: «Вот читаю, и мне на ум пришло…» Он: «Ум не надорви».
Чего и всем желаю.