Модераторы: goward, Vadim Deruzhinsky, Andrey Ladyzhenko
«На канале «History» сейчас показали большой документальный сериал «Перевал Дятлова: охотники за правдой». Там эксперты пришли к выводу, что всех туристов в 1959 году убил некий агент КГБ, который сам не погиб, а вместо него было похоронено другое тело. Что вы думаете об этом? Ведь у вас была большая статья на эту тему, где вы доказывали, что туристов убил снежный человек».
«Жителю Верхнедвинска дали большой штраф за фотографию в профиле приложения знакомств [я его не упоминаю, чтобы не делать рекламу]. На снимке он был в майке с «Погоней». На постановление, которое было опубликовано в Банке судебных решений, обратил внимание правозащитный телеграм-канал [такой-то, тоже его не называю].
Фотографию мужчины в [там-то] отыскали сотрудники местного райотдела милиции. Зачем они изучали в рабочее время мужские профили в приложении для знакомств, в постановлении суда не уточняется.
Милиционеры пришли к мнению, что житель Верхнедвинска в [там-то] не пару себе искал, а пикетировал и «публично выражал свои общественно-политические взгляды». Для чего якобы и опубликовал свой снимок в майке с «Погоней».
В суде задержанный вину признал. Судья Татьяна Куклина назначила ему 3330 рублей штрафа, майку велела уничтожить, а телефон — вернуть».
«Даже если со мной все будут не согласны, я все равно выскажу свое мнение. Я с большим внутренним пиететом отношусь к гербу «Погоня». Это очень хороший исторический символ, у него огромная история. Так, когда-то мои личные враги в годы оккупации нашей земли германскими войсками взяли прекрасный, самый простой символ «Погоня» и лозунг «Жыве Беларусь!» себе на вооружение. Это же ничего не значит. Они уже сгнили в земле, кто-то был повешен, кто-то сбежал за границу. Так почему замечательный лозунг «Жыве Беларусь!» теперь должен быть разъединяющим?»
«Если кто-то в маске Санта-Клауса ограбил банк, это вовсе не значит, что Санта-Клаус – плохой персонаж».
«Не пытайтесь даже искать здравый смысл где его нет и не было никогда»
Vadim Deruzhinsky писал(а):[size=150]
Милиционеры пришли к мнению, что житель Верхнедвинска в [там-то] не пару себе искал, а пикетировал и «публично выражал свои общественно-политические взгляды». Для чего якобы и опубликовал свой снимок в майке с «Погоней».
В суде задержанный вину признал. Судья Татьяна Куклина назначила ему 3330 рублей штрафа, майку велела уничтожить, а телефон — вернуть».
«Всё это было бы смешно когда-бы не было так грустно. Судя по всему мужчина или парень находится в том возрасте который называется репродуктивным. И сразу возникает два вопроса, связанных с демографической ситуацией в республике. Первый - захочет ли он иметь детей в такой стране, где тебя и твоего будущего ребёнка могут вот так просто произвольно оштрафовать или даже посадить в тюрьму (не то надел, не то сказал, не так посмотрел)? И второй - а думали те судьи и милиционеры, кто будет работать на них, причём очень скоро?
Из страны бегут все кто имеет мозги и руки, и в основном молодёжь, кто остаётся? Вот те кто остаётся очень скоро и будут основной производительной силой.
Думаете после войны выжили, и сейчас обойдётся, большевики тоже так думали, уничтожая всех кто думает не так, и к чему пришли? Погуглите откуда появились такие заводы как Мото-Вело, Минский тракторный, МАЗ..., а это всё заводы вывезенные из Германии в качестве репараций, и собранные здесь, так и оставшиеся на том послевоенном уровне».
«Как раз нечто подобное представители белорусского национализма и делали в ходе трёх кратковременных пришествий во власть: в 1921-1927, 1943-1944 и 1991-1994 гг. И в том, и в другом, и в третьем случае они выражали сожаление, а нередко и возмущение по поводу того, что белорусы недостаточно патриотичны, не хотят самоопределяться и упорно не переходят на белорусский язык».
«Когда я была маленькой девочкой, мир был разделён надвое: Полоцк – место, где я жила, и чужую землю – Россию. Все маленькие девочки, которых я знала, жили в Полоцке с отцами, матерями и друзьями. Россия была местом, куда отцы уезжали по делам. Она была так далеко и там происходило так много плохого, что матери, бабушки и взрослые тёти рыдали на вокзале, и до конца дня, когда отец отправлялся в Россию, мне полагалось быть грустной и тихой.
Через некоторое время я узнала о существовании другой границы, промежуточной области между Полоцком и Россией. Там, кажется, было место под названием Витебск, и ещё одно под названием Вильно, и Рига, и какие-то другие. Из этих мест приходили фотографии дядей и кузенов, которых никто никогда не видел, письма, а иногда и сами дяди. Эти дяди были такими же, как люди в Полоцке. Люди в России, понятное дело, сильно отличались. Отвечая на вопросы, приезжие дяди болтали всякие глупости, чтобы всех повеселить, поэтому не удавалось узнать, почему ехать в Витебск и Вильно, хотя они и не были Полоцком, было не так плохо, как в Россию. Мама почти не плакала, когда дяди уезжали».
«Однажды, когда мне было лет восемь, одна из моих взрослых двоюродных сестёр уехала в Витебск. Все отправились её провожать, а я нет. Я поехала вместе с ней. Меня посадили на поезд с моим лучшим платьем в узелке, я пробыла в поезде много часов и приехала в Витебск. Я не увидела, где именно закончился Полоцк, потому что мы мчались слишком быстро. По пути было множество мест со странными названиями, но я сразу поняла, когда мы прибыли в Витебск».
«Железнодорожный вокзал был очень большим, он был гораздо больше, чем в Полоцке. Прибывало сразу несколько поездов, а не один. Там был огромный буфет с фруктами и сладостями, и место, где продавались книги. Из-за толпы кузина всегда держала меня за руку. Потом мы целую вечность ехали в такси, и я видела прекраснейшие улицы, магазины и дома, они были намного больше и красивее, чем в Полоцке.
Мы пробыли в Витебске несколько дней, и я увидела много чудесных вещей, но единственное, что меня по-настоящему удивило, вовсе не было новым. Это была река – река Двина. Постойте, но ведь Двина в Полоцке. Всю свою жизнь я смотрела на Двину. Как же тогда Двина могла оказаться в Витебске? Мы с кузиной приехали на поезде, но всем известно, что поезд может поехать куда угодно, даже в Россию. Мне стало ясно, что Двина тянется и тянется, как и железная дорога, а я всегда думала, что она заканчивается там, где заканчивается Полоцк. Я никогда не видела, где заканчивается Полоцк, я хотела бы увидеть, когда стану старше. Но о каком конце Полоцка может идти речь теперь? Я всю жизнь знала, что Полоцк расположен по обе стороны Двины, а Двина, как оказалось, никогда не обрывалась. Очень любопытно, что Двина остаётся прежней, а Полоцк превратился в Витебск!
Тайна этого превращения привела к плодотворным размышлениям. Граница между Полоцком и остальным миром не была, как я предполагала, физическим барьером, как забор, отделяющий наш сад от улицы. Теперь мир стал таким: Полоцк – ещё Полоцк – ещё Полоцк – Витебск! И Витебск не так уж сильно отличался, просто он был больше, ярче и многолюднее. И Витебск не был концом. Двина и железная дорога выходили за пределы Витебска, тянулись в Россию. Значит, Россия больше Полоцка? Здесь тоже не было разделительного забора? Как же мне хотелось увидеть Россию! Но очень немногие ехали туда. Когда люди ехали в Россию, это был признак беды – либо они не могли заработать на жизнь дома, либо их призвали в армию, либо их ждало судебное разбирательство. Нет, никто не ездил в Россию ради удовольствия. Ещё бы, ведь в России жил царь, и очень много злых людей, в России были ужасные тюрьмы, из которых люди никогда не возвращались».
"Vadim Deruzhinsky"
Я считаю, что надо в РБ законодательно защитить от нападок беларусофобов все основные беларуские национальные реалии: беларускую мову (вместо этого Товарищество беларуской мовы Олега Трусова режим недавно закрыл), беларуские исторические артефакты (и символику, и прочее типа Слуцких поясов), и особенно пресечь все попытки аншлюса нашей страны.
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3