Mihail Mitin писал(а): .
это - статья 1996 года ...
Так же важно понимать и Русь - в динамике. Т.е наши знания во времени и пространстве. Вот мне кажется у пана Кота - Русь не меняется . Серьезно, так думаю, по его рассуждениям. Что в 1000 году, что в 2000.
Будем считать, что это от вредности. Это я к этногенезу собственно беларусов ...
2010.Носевич Великое княжество Литовское – колыбель белорусского этноса
http://vln.by/node/174 У меня сохранился и еще старый вариант статьи: интересно пишет.
"Последствия этого завоевания оказались очень тяжелыми. Большинство древнерусских земель попало в завиисмость от Золотой Орды – государства, созданного монгольскими ханами в причерноморских и поволжских степях. Это приостановило контакты с Западом.
Белорусские земли целиком или почти целиком избежали такой зависимости, но это было достигнуто за счет разрыва с прежней традицией, основанной на власти династии Рюриковичей. Вместо этого в княжествах Понеманья, а затем и в Полоцке утвердилась династия литовского происхождения. Дальнейшее развитие этих земель было мало связано с явлениями и процессами на территориях, контролируемых Ордой. Фактически в этот момент были сделаны первые шаги на пути формирования самостоятельного белорусского этноса, хотя путь этот растянулся не на одно столетие.
ВКЛ с самого начала формировалось как двухэтничное государство, в состав которого вошли племенные балтские княжения и ряд русских княжеств, которые в период между 1245 и 1250 гг. признали власть Миндовга – владельца Литовской земли в узком смысле...
Этот период оказал сильное воздействие на самосознание жителей русской части ВКЛ. То, что этнически близкие жители Московского государства долгое время выступали в качестве основных политических противников, содействовало восприятию их как иного этноса. При этом население Беларуси и Украины считало русскими именно себя, а выходцев из Московского государства воспринимало как «московцев». Те же, в свою очередь, себя считали русскими, а жителей ВКЛ – «литвинами».
С другой стороны, ориентация на преимущественно южное, антикрымское направление военной активности и контакты с татарами создавала условия для обособления жителей Подолья, Волыни и Киевщины. Вскоре, когда на юго-восточной окраине этих земель началось формирование казачества, это привело к возникновению «украинного» (украинского в современном понимании) самосознания.
Последствия этих глубинных процессов проявились в период Люблинской унии 1569 г., когда ВКЛ оказалось в критическом положении. Военные поражения от Русского царства в ходе Ливонской войны диктовали необходимость более тесной интеграции с Польским королевством, которое обуславливало военную помощь требованием полной инкорпорации ВКЛ. В этой сложной ситуации шляхта украинских и белорусских земель повела себя по-разному. Сеймики Подляшья, Волыни, Подолья и почти всего Киевского воеводства последовательно проголосовали за прямое вхождение в состав Польского королевства, т.е. полностью приняли условия поляков. Депутаты от белорусских воеводств, включая и шляхту Мозырского повета Киевского воеводства, держались более стойко и в конце концов добились унии на условиях федерации, при которых ВКЛ сохранило собственную казну, законодательство и армию.
В результате Люблинской унии два государства объединились в одно – Речь Посполитую (дословный перевод латинского Res Publica – общее дело). Чтобы подчеркнуть его двуединый характер, некторые авторы именуют его «Речь Посполитая Обоих Народов», хотя в решениях Люблинского сейма такое название не присутствует. ВКЛ сохранилось в его составе в сильно урезанном виде, лишившись всех территорий, которые высказались за прямую инкорпорацию. Тем самым оно состояло отныне исключительно из литовских и белорусских земель, и вряд ли случайно, что южная граница прошла почти точно по будущей этнической границе между белорусами и укрианцами. Выбрав разные условия вхождения в Речь Посполитую, предки этих народов тем самым создали условия для их окончательного обособления. Дальнейшая история русского населения ВКЛ – это уже история непосредственно формирующегося белорусского этноса, в ходе которой окончательно сложились те этнографические и языковые черты, которые впоследствии были осознаны как белорусские. Эногенез закончился, началась этническая история.
А ВОТ ИЗ НОВОГО ВАРИАНТА.
Болезненность, с которой многими воспринимается наиболее обоснованная и логичная концепция происхождения белорусов, сама по себе показательна. Главная причина, на мой взгляд, заключается в том, что эта концепция доказывает сравнительно позднее формирование собственно белорусского этноса. Многим почему-то психологически проще продираться через бесконечные противоречия, которые порождает любая попытка обосновать многовековую и даже многотысячелетнюю обособленность белорусов от русских и украинцев. На этом пути приходится вновь и вновь объяснять, почему у столь древнего этноса никогда не было свойственного только ему имени, отбирать этнонимы и изрядные куски истории у соседей, вопреки очевидности доказывать, что все прежние интерпретации, например, понятия «литвины» были ошибочными. Это выглядит столь же забавной борьбой за совочки в детской песочнице, каковым нам представляются потуги некоторых украинских коллег усмотреть изображение тризуба на костях из палеолитических стоянок или уверенность литовцев, что это их непосредственные предки дали названия рекам по всей Восточной Европе.
"